Книжный магазин воспоминаний. Что бы вы изменили, если бы могли вернуться в прошлое?

Положив трубку, я вышла из комнаты и остановилась перед семейным портретом, висящим на стене в гостиной. Мы сделали его на острове Чеджу, когда я еще училась в начальной школе. Повзрослев, мы с братом часто сетовали, что фотография слишком старая, что нужно сфотографироваться заново, что обязательно сходим в студию, когда вернется папа, которому из-за работы пришлось уехать далеко. Но я, а точнее мы, не смогли сдержать обещание, и снимок, сделанный в 1997 году, стал нашим последним общим семейным портретом.

– Мам, что делаешь? – спросила я, подойдя сзади и положив подбородок ей на плечо. Не отвлекаясь от своего занятия, мама равнодушно буркнула:

– Что-что, ужин готовлю.

Да уж, холодностью я точно пошла в нее.

– А что? Хочешь поесть что-то особенное?

И внутренней мягкостью, и слабостью тоже.

– Нет. Мне все нравится. Если это ты приготовила.

– Что это с тобой сегодня? На тебя непохоже.

– Мам, знаешь…

– Я-то все знаю, смотря что ты имеешь в виду.

– Наш семейный портрет, ты не думаешь, что он слишком старый?

– Семейный портрет? Зачем он тебе сдался?

– Целых десять лет прошло. Мы с тобой обе сделали операции, и лица теперь совсем по-другому выглядят.

– Да? Ну не знаю. Мне кажется, особой разницы нет.

– Ну все равно, давай сфотографируемся заново.

– Ладно, почему нет. Вы с Чжиху уже в старшей школе, можно и сфотографироваться.

Рисоварка затряслась с громким шумом. От газовой плиты поднимался горячий пар с вкусным запахом. Я обвила руками обернутую фартуком талию мамы. В носу смешались запахи маминой еды и самой мамы. Тот самый, который давно стерся из памяти, не оставив и следа.

Впервые попав в книжный магазин воспоминаний, узнав, что все воспоминания в нем хранятся в виде книг, я подумала, что более идеального способа не существует. Но ошибалась. Книги не могут хранить запах. Книги не могут хранить прикосновения и тепло. Я зарываюсь носом в мамин затылок и глубоко вдыхаю. Даже не глядя на часы, я понимаю. Мне пора.

– Мам.

– Что? Тебе скучно, что ли? Чего ты ко мне прилипла?

Я снова пробую это слово на вкус. Мама. Мама. Мама. И опять вспоминаю предупреждение той женщины.

Если будете вести себя не так, как обычно, или совершать поступки, которые не свойственны вам в ту пору, придется потратить очень много времени, чтобы объяснить свое поведение другим людям. Вы же помните? У вас только три часа. Не забывайте, время не ждет.

Отведенное мне время подошло к концу. Значит, все будет в порядке. Даже если я поступлю не так, как обычно, даже если скажу слова, на объяснение которых придется потратить очень много времени.

Я оставляю оправдания за поведение тридцатичетырехлетней меня на долю восемнадцатилетней Ким Чживон. Ты не запомнишь того, что я одолжила три часа твоей жизни, и все же. Мне нужно сказать кое-что, и когда мама удивленно посмотрит на тебя, попытайся сама придумать оправдание своему странному поведению.

– Мамочка.

– Ох, да что с тобой сегодня такое?

Раздраженная вконец мама выскальзывает из моих объятий и возмущенно смотрит на меня. Я чувствую, как медленно исчезаю, и поспешно выпаливаю:

– Я очень-очень сильно люблю тебя.

Под откос

Обратная дорога заняла совсем мало времени. Я просто моргнула один раз и с легкостью очнулась от иллюзии, как ото сна. И в следующее мгновение обнаружила себя сидящей на стуле в читальном зале в окружении разбросанных книг.

Тепло ускользнуло из-под пальцев, и одновременно пришло осознание реальности. Я оглянулась по сторонам, но ничего не изменилось. Даже присутствия женщины, которая неизменно появлялась в нужные моменты, сейчас не ощущалось. Стояла пробирающая до мурашек тишина, нарушаемая лишь быстрым биением моего сердца. И музыка из проигрывателя, наполнявшая собой воздух в этой комнате, как белый шум, смолкла. Я впала в оцепенение, будто оказалась под действием сильного лекарства. Мамины румяные, как и положено здоровому человеку, щеки, ее голос, по которому я так мучительно скучала, шутливая манера речи, миниатюрное тело и бесконечное тепло – все это слишком явственно отпечаталось в памяти. Только я уже не могла протянуть руку и дотронуться до нее. Тут я совершенно одна.

С чего же начать? Я сидела долго и неподвижно, пока меня не настиг этот вопрос. Я поставила на кон оставшиеся годы жизни, чтобы вернуться в прошлое. И у меня имелась на то весомая причина. Я должна была изменить очень важную вещь. Я резко подскочила, как человек, забывший выключить дома газовую плиту, и начала судорожно рыться в разбросанных по столу книгах. Какое воспоминание нужно найти, чтобы понять, получилось ли? Голова наконец заработала как надо, глаза и руки слаженно задвигались в поисках необходимой книги.