Книжный магазинчик у озера

Рэмзи удивленно моргнул. Эти четыре слова на самом деле были как бы врезаны в него самого, он их постоянно слышал, повторял как благодарственную молитву, а их латинский вариант венчал семейный герб: Caelum terra harena lacus.

– Нет, как раз наоборот, – ответил он с легким раздражением. – Это напоминает вам обо всем, что вокруг вас, о том, что вы здесь временно, а все остальное всегда было здесь и всегда здесь будет. Это напоминание о том, что́ нужно ценить и о чем заботиться, что все мирское – дома, посуда, драгоценности, всякая ерунда – не вечно и не имеет значения. – Он продолжил мягче: – И еще, что даже лучше, это не какой-нибудь череп и кубок или груда гниющих фруктов. Это надежда. Эти слова – о том, что вы придете и уйдете, но все это останется навсегда, посмотрите, как они прекрасны! Снопы на полях, рыба в лохе, свет с неба, стекло из песка… Как прекрасен каждый день!

Зои изумленно смотрела на Рэмзи. Он преобразился, говоря все это. Зои уже так привыкла видеть его рассеянным и отстраненным, он никогда не был по-настоящему здесь, с детьми, или в доме, или с ней. Рэмзи поймал ее взгляд, и его здоровенные руки начали неловко теребить пуговицу.

– Понимаю, – кивнула Зои.

Она посмотрела за спину Рэмзи, вдоль гравийной дороги, в сад. Солнце уже спускалось, тени живых изгородей вытягивались на траве.

– У нас раньше была фигурная стрижка, – сказал Рэмзи, посмотрев туда же. – Кустам придавали разные формы.

– Я знаю, что это такое, спасибо, – ядовито откликнулась Зои.

– Ну да, конечно. Извините.

– Я, вообще-то, не на экскурсию сюда пришла.

Рэмзи после этого затих, глубоко засунув руки в карманы.

– Да я просто дразню вас, – сказала Зои, мысленно обругав себя за то, что не умеет разговаривать с новыми людьми. – А какие у вас были фигуры? Какие-то чудища?

Рэмзи бросил на нее короткий взгляд.

– Нет, – ответил он наконец. – Не чудища. Но как-то раз их превратили в петухов.

– Черт, ненавижу кур! – машинально бросила Зои.

Рэмзи посмотрел на нее как-то странно.

– Ну, то есть я ненавижу одну конкретную курицу, – уточнила Зои. – Одну курицу, которая меня достала.

– Не думаю, что куры могут доставать людей, – возразил Рэмзи.

– Ага, вы это объясните той, которая постоянно гадит на мои резиновые сапоги.

Рэмзи нахмурился:

– Может, вам просто переставить сапоги на другое место?

– Пробовала! А она их нашла. Потому что это не курица, а исчадие ада!

– И еще у нас были рыбы, – поспешил заговорить о другом Рэмзи. – Прекрасно исполненные! Просто чудесные.

– Разве вы не можете снова это устроить? Выглядело бы прекрасно в таком освещении, – сказала Зои.

Солнце, золотое и огромное, медленно спускалось по небу.

– Знаю, – с сожалением произнес Рэмзи. – Но, боюсь, сокращение средств…

– Вам бы научить детей это делать.

Рэмзи бросил на нее острый взгляд:

– Я это добавлю к списку своих ошибок, спасибо.

Они снова замолчали.

– Ладно. Пойду-ка я. Могу позволить Шеклтону самому разобраться с олениной.

– Вот уж такого я никак не ожидал услышать, – удивился Рэмзи.

И он пошел вслед за Зои в дом, где очень скоро все заполнилось приятным ароматом жареного мяса, а за ним последовал уже не такой приятный запах пригоревшей оленины. Но в общем не имело никакого значения, что куски подгорели по краям, их просто обрезали, тем более что Портос появился в нужный момент, как пожирающий объедки призрак, и слизнул все ненужное. Рэмзи, сдержав слово, действительно провел со всеми полчаса. Патрик завел разговор о динозаврах и стал выяснять, почему они не могут смотреть кино про динозавров из-за сломанного телевизора, это же несправедливо. Рэмзи нахмурился и сказал, что он и не знал, что у них есть телевизор, а Зои сказала: вы, ребята, вообще живете в двадцатых годах прошлого века, на что Рэмзи ответил, что не видит в этом ничего плохого, а она сказала, тогда вам придется купить для Патрика очки, потому что он пытается смотреть «Парк юрского периода» в телефоне. Рэмзи сказал, что он постарается разобраться с этим, и Зои согласилась, что это необходимо сделать, ведь они практически отказались в последнее время от телевидения. Рэмзи сказал, что оно для тупых, там сплошная чушь, но Зои сказала, что живет в этом доме уже шесть недель, и поняла, что он вряд ли знает, что подходит тупым, и дети много смеялись – по-настоящему смеялись. Тогда Рэмзи вдруг пришло в голову то, чего не приходило уже давно, – что ему, наверное, следует заглянуть в погреб и принести одну из тех бутылок чудесного красного вина, которое запасли его предки, а почему и нет? В кухне было светло и шумно, все болтали впервые за долгое время, и Рэмзи стало немного стыдно, и он решил, что вином, наверное, все только испортит…

И тут вдруг кто-то решительно постучал в заднюю дверь.

Глава 32

Все одновременно повернулись на стук, Шеклтон разинул рот. Зои прошипела ему, чтобы он его закрыл, потом улыбнулась.

– При-и-и-вет! – пропел громкий уверенный голос, чистый, как колокольчик.