Книжный магазинчик у озера

Зои зажмурилась. Никто не приходил в этот дом. Это было чем-то вроде договора, насколько она понимала. Здесь были только они, миссис Макглон, садовник Уилби, да иногда забредали заблудившиеся туристы, делая вид, что им нужна подсказка, а сами старались рассмотреть все вокруг. Зои не на шутку удивляла их наглость. Но они всегда подходили к парадной двери. А тот, кому принадлежал голос, явно бывал здесь прежде.

В кухню бочком вошла высокая, стройная блондинка. Она была густо накрашена, так, что трудно было определить ее возраст, – ей могло оказаться от двадцати восьми до сорока, на ней было дорогое пальто, – такое и двух минут не прожило бы во дворе у Леннокса, и от нее сильно пахло дорогими духами. Она тут же напомнила Зои тех женщин, которые оставляли своих детишек в садике, где она работала прежде, тех, для которых она сама оставалась невидимкой.

Первой мыслью Зои была мысль о том, что это могла быть мать брошенных детей, ее тонкое лицо напоминало личико Мэри. Зои моргнула. Ну нет, такого ведь просто не может быть… К тому же и дети наверняка бы отреагировали, а не сидели бы, мрачно уставившись в свои тарелки.

– РЭМЗЕР! – взвизгнула женщина.

Лоб Рэмзи сначала нахмурился, потом его лицо немного расслабилось.

– Рисси… – произнес он наконец.

Она быстро подошла к нему.

– Милый! – воскликнула она, обнимая Рэмзи.

Она не обращала внимания на всех остальных в комнате.

– Я вернулась. Да, понимаю. Сто лет прошло. Ну, ты ведь знаешь, как это бывает…

– Ну да.

– Ох, боже… – пробормотала себе под нос Мэри.

Зои быстро посмотрела на нее, но Мэри не ответила на ее взгляд, ей не нужны были союзники. Она просто встала.

– Привет, милые! – сказала женщина, оглядываясь вокруг. – Только посмотреть на вас всех: такие же прекрасные, великолепные, как всегда! Разве вы не изумительны?

Все трое детей смотрели на нее с каменным выражением лица.

– А я привезла подарки!

Она, немножко нервно улыбаясь, достала из своей сумки три коробки турецких сладостей.

– Я была в Стамбуле и подумала…

Дети мрачно взяли коробки, не поблагодарив, тут же открыли их и принялись жевать, несмотря на то что на их тарелках уже лежал ужин. Зои ужаснула их грубость.

– Спасибо, – громко произнесла она. – Думаю, мы все должны это сказать.

Мэри бросила на нее короткий взгляд.

– О, не о чем говорить! – ответила женщина. И с надеждой улыбнулась Рэмзи. – Они такие милые, эти малыши!

Зои не могла бы и придумать слова, менее подходившего Шеклтону. А тот буквально хрюкал, вгрызаясь в сладости, перепачкав сахаром губы, – на его подбородок даже упала капелька слюны.

Зои, подняв брови, посмотрела на Рэмзи, а тот сказал:

– Дети, поблагодарите Лариссу.

– Спасибо, Ларисса, – откликнулась Мэри самым саркастическим тоном, какой только можно было вообразить.

– Не за что! – небрежно ответила женщина. – У вас что, новая няня?

– Привет, – сказала Зои, протягивая руку.

Ларисса явно удивилась, как будто и не думала, что кто-то может зайти так далеко, но руку пожала, любезно улыбаясь.

– Потрясающие дети, правда?

Мэри громко фыркнула. Хари спрятался за ноги Зои, и она ободряюще погладила его по голове.

– Пойду наверх, – громко заявила Мэри и ушла, оставив ужин и громко скрипнув стулом.

В другом случае Зои следовало бы окликнуть девочку, но этим вечером она была не в том настроении, чтобы принимать воспитательные меры перед этой гламурной особой, так что она промолчала.

– Не хочешь пойти выпить, милый? – тем временем говорила Ларисса. – Ты выглядишь как человек, которому необходимо чуть-чуть развеселиться.

Зои слегка разозлило то, что в этом Ларисса была безусловно права. А Ларисса, выходя, продолжала говорить о том, как чудесно вновь повидать замечательных детишек… которые таращились на нее стеклянными глазами.

– Ну, – начала Зои, – это было не слишком приятное поведение.

– Точно, она совсем не приятная, – согласился Патрик.

– Я не о ней. Она-то держалась сверхлюбезно. Я говорю о вас, мальчики.

Шеклтон пожал плечами, продолжая методично уничтожать турецкие сладости, правда, уже без особого энтузиазма.

– Она папина «особенная подруга», – сообщил Патрик. – Она сама нам это сказала.

– Неправда, – презрительно откликнулся Шеклтон. – Ей просто этого хочется.

– Правда! – возразил Патрик. – Она мне говорила, что она очень-очень особенная!

– Она очень-очень навязчивая, – заявил Шеклтон. – И уж такая сахарная-пресахарная!

– И что тут плохого? – спросила Зои. – Что плохого в том, что кто-то добр к вам?

– Ну да, а потом! – выразительно взмахнул руками Патрик.

– Потом что? – спросила Зои.

– Потом! Уж точно!

– О чем ты говоришь?

– Ничего не точно, ты просто балбес, – сказал Шеклтон. – Брошюры. Она приносила брошюры. Мы, вообще-то, не должны были их видеть.

– Что за брошюры?

– Тюрьма! – воскликнул Патрик.

– Тюрьма?

– Школа-пансион, – пояснил Шеклтон. – Она думает, что нас нужно отправить в школу-пансион.

– О-ох! – выдохнула Зои. – В самом деле? Но вы же определенно не хотите оказаться в пансионе?

Шеклтон покосился на нее:

– Она просто хочет от нас избавиться, чтобы выйти замуж за папу, и…

– Ух! – вскрикнул Патрик.