Кофе в бумажном стаканчике

Отец и мать быстро переглянулись – будто внезапно осознали и тайком сообщили друг другу нечто важное на им одним известном языке, не требующем слов. В эту минуту Надя почувствовала, как схлынуло невероятное напряжение, охватившее их всех с того момента, как «тойота» завернула во двор. Скупая откровенность Сергея оказалась волшебным ключиком, открывшим потайную дверь, до сих пор мешавшую спокойно разговаривать. Сидевшие за праздничным столом люди стали, наконец, ближе друг другу.

Надино сердце сжалось от нежности к родителям, она не выдержала:

– Мама, папа, я очень вас люблю, не сердитесь на нас, пожалуйста. Нам, на самом деле, трудно. Мы прекрасно понимали, что никто не обрадуется нашему браку, но не могли иначе. Так получилось.

Отец посмотрел в глаза Надиному мужу неожиданно трезвым взглядом.

– Сергей, вы же совсем из другого мира, зачем вам наша наивная бесприданница?

– В моем мире, Василий Алексеевич, таких нет. Она мне очень нужна. Если ее не будет, я сам не захочу быть, – он ответил предельно серьезно, также неотрывно глядя на тестя.

Они будто померялись силой, отец первый опустил глаза. Мама впервые за весь вечер счастливо улыбнулась.

– Я, честно говоря, думала, что здесь деловой расчет, очень испугалась, не ожидала такого от дочери. А у вас, оказывается, чувства…

– Да, у меня такое впервые, я очень люблю вашу дочь, не переживайте за нее, – Сергей обнял Надю, коротко приложился губами к ее виску и ласково погладил по голове, словно маленькую девочку, которую отныне обязался защищать всеми силами.

– А как же университет? Ей стоило большого труда туда поступить, у нас долго не было возможности отправить ее в город. Да и сейчас бюджет не очень велик.

– Зато теперь есть все возможности спокойно учиться. А ваш бюджет останется на месте – для младшего сына. Да, милая?

Надя кивнула, на душе отлегло, она почувствовала себя бесконечно утомленной. Захотелось лечь в постель, вытянуться. Она сказала, что хочет спать, и Сергей, поблагодарив за ужин, направился за ней в крохотную комнатенку.

– Вот, здесь я раньше жила, – Надя окинула грустным взглядом тесное пространство.

Он ласково погладил ее по спине.

– У тебя замечательные родители, я теперь понимаю, в кого ты такая необыкновенная.

– Они тебе понравились? – Надя с тревогой заглянула ему в глаза.

– Да! Они очень правильные. Я с детства мечтал о таких родителях, но мне не повезло. Даже некоторое время всерьез думал, что права была Милочка – меня точно подменили в роддоме, и мои настоящие отец и мать очень далеко.

Надя тяжело вздохнула.

– Сереженька, милый, они и тебя полюбят, просто им нужно время. Сейчас они тебе не верят.

– Я это понимаю…

Когда-то это была самая любимая комната на свете, в ней Надя пряталась от недоброго мира, переживая свои маленькие детские неприятности. Но в эту ночь диван показался невыносимо жестким, запахи – чужими, а воздух – промозглым. Несмотря на жуткую усталость, она не могла уснуть и тихо лежала, прислушиваясь к ровному дыханию мужа. Потом поймала себя на том, что в области желудка стала нарастать тяжесть. Ну вот, опять! Да что с ней такое творится? Неужели так сильно действует стресс? Надя вертелась с боку на бок, поджимала под себя колени, растирала живот, но ничего не помогало. Скоро боль стала настолько резкой, что невозможно было разогнуться, и она, с трудом выбравшись из постели, побрела в ванну. Прижав руки к животу, Надежда опустилась на коврик и облокотилась на унитаз. Ее сильно затошнило. В таком скрюченном положении ее и нашел Сергей.

– Что с тобой, зайка?

– Плохо, болит все, дышать тяжело.

Она произнесла эти слова с трудом, окатила внезапная слабость. Сергей бережно поднял ее, вывел на кухню, усадил на табуретку, дал в руки пустую пластиковую миску. У Нади тут же начались болезненные спазмы, но освободить желудок не удалось. Сергей переждал приступ, придерживая ее за плечи, потом вложил в трясущиеся руки кружку с водой.

– Пей маленькими глотками.

– Не могу.

– Прошу тебя, не бойся. Хуже не будет, боль уйдет. Скажи, моя радость, а когда у тебя были последние месячные?

– В конце ноября, перед поездкой в Алушту.

– А сейчас уже январь вообще-то. Давай, пей потихоньку…

Надя стала через силу пить, холодная вода чуть приглушила дурноту, в голове прояснилось. В кухню вошла мама, обеспокоенно спросила:

– Что с Надей?

– Ничего страшного, Галина Борисовна, сейчас ей будет легче.

Мама резко протянула к дочери руки, Наде на секунду показалось, что она собралась оттолкнуть Сергея. Но он не дал теще подойти, крепко прижав жену к себе и заслонив ее. Надя, тяжело дыша, подняла измученные глаза на мать. Та побледнела.

– Господи, доча, надо вызвать «скорую»!

– Не надо никакой «скорой», сейчас ей станет легче, – Сергей ответил категорично, не заботясь о церемониях, ему уже было не до них.