Когда душа любила душу

…И вдова твоя — Россия —
замерла, как неживая.

На руках тебя носила,

а теперь согнула плечи.
Сирота твоя — Россия —
сиротою будет вечно.

…Память не навяжешь силой,

но, узнав тебя, Мессия,
словно памятник, Россия
встанет над твоей могилой.

Юлиан Семёнов в повести «Дипломатический агент» о знаменитом русском разведчике и учёном-востоковеде, собирателе фольклора Иване Виткевиче приводит такое его высказывание: «Я по-прежнему уверен, что песня — лучший пашпорт для души человеческой. Плохие люди петь не могут». Катины песни являются именно таким «пашпортом». Незнакомый мне Саша Ч. из Ташкента (живёт в Чикаго), сказал мне по телефону, что, когда он услышал Катины песни, впечатление было, «как будто открылось небо и вышел ангел». Любимое у него — «Поколение» (как будто кто-то выразил его мысли) и «Чашечки». Сказал, что директор русского театра в Ташкенте совершенно «повернулся» на Кате.

Все эти годы Катины стихи и песни понемногу распространяются в Интернете. Я уже писала, что Лена просила меня связаться с поэтом Михаилом Роммом из Сан-Диего. Он разместил на своём сайте Катины стихи, в которых было «полно ошибок разного рода». Вижу у себя файлы «Яровая для Ромма», «Яровая для Терзиева» (речь идет о сайте www.paris-russe.com), файлы для Василия из магазина на Брайтоне Russian DVD, Ани Рябкиной (газета «Вместе» в Калифорнии). Газета «Пилюли смеха» (Нью-Йорк) поместила Катины стихи, «Барабан» за июнь 2004 года — мою статью «Будем необъективны», «Вечерний Нью-Йорк» от 21–27 января 2005 года перепечатал статью Беллы Езерской «Катя Яровая в меняющемся мире», так же как и чикагская газета «Шолом» (редактор Евсей Цейтлин). Статьи Аллы Кигель о Кате были напечатаны в «НРС», в брошюре с программами русского телевидения в США и в журнале «От и до». Какой-то энтузиаст выложил на Youtube Катину песню «Исход» со своим видеорядом. Мужчина из книжного клуба в штате Миссури попросил меня прислать материалы для вечера о Кате Яровой, который они хотят устроить, дочь Полины Мороз, помнившей Катю по Ташкенту, сделала свою программу, Роза Бунчик в Нью-Йорке покупала и рассылала Катины книги и диски друзьям, живущим в разных странах, на разных континентах… Всего не перечислить. Главное, чтобы этот ручеёк не пересыхал.

Вместо опровержения

Очень медленно до меня доходил смысл сказанного Катей в интервью газете «Час пик» 20 января 1992 года «Каждый выбирает ту ненормальность, какая ему ближе» с подзаголовком: «Вместо опровержения на статью “А душа осталась в России”». Тогда многим моим знакомым интервью не понравилось излишне жёсткими, по их мнению, высказываниями Кати об Америке. Сегодня её замечания кажутся естественными. Катя говорила, что в Америке «с детства внедряется положительное мышление — “всё хорошо!” У нас негативное — “всё плохо!”». «Мы можем часами стоять в очереди. Американец бы эти часы вкалывал там, где ему больше заплатят, — говорила она журналистке Инне Кошелевой. — Мы в крайней точке кризиса, и то всё есть — в коммерческих магазинах. И там (в Америке) “всё, что хочешь” начинается при больших деньгах. То, чем набиты прилавки для всех, на мой взгляд, очень невысокого вкуса и качества. Помню, стояла я перед витриной пляжных очков, моделей эдак тысяча. И ни одной даром не надо. Кич». Она рассказала о своём друге, адресате песни «Память, словно кровь из вены…»: «Он уезжал отсюда, потому что не мог заняться восточной философией, в Союзе тогда за это преследовали. И что вы думали? Там он учится… на бухгалтера. И ещё работает. Труд не по душе, какой придётся. Асаны, какие осваивал на Рижском взморье когда-то, ему делать просто некогда, о философии он думать забыл. Приличный заработок возможен и у нас — строй дачи, сиди с умирающими, воспитывай чужих детей. Но здесь мы за это не берёмся, а говорим о самореализации, да ещё требуем, чтобы наше удовольствие нам хорошо оплачивали». Когда в Союзе ещё только мечтали о потребительском обществе, Катя видела его недостатки: «Я была в музеях водки и в музеях колбасы» (песня-частушка из РТ).