Когда луна окрасится в алый

Карасу-тэнгу все еще метался между ками, разыскивая пропавших и передавая сведения оставшимся богам об опасностях. Старый тануки убрался подальше в горы, прихватив с собой все свое многочисленное семейство, предварительно наказав Генко не лезть в неприятности. Озему заперся у истоков своей реки, не то вновь впав в медитацию, как неоднократно бывало, не то опять читая трактаты ученых мужей, к которым пристрастился в последние полсотни лет. Кагасе-о… очевидно, предпочитал проводить время в юкаку, где его окутывали любовью юдзё, а дурман от саке стоял такой, что можно было захмелеть и без выпивки.

И наверняка там же он горланил похабные песни во всю мощь своей глотки. Главное, что это происходило не в присутствии Генко, так что ее все устраивало.

Правда, по итогу Генко коротала свои дни в компании молчаливого, а оттого скучного Соры, вспыльчивого Тетсуи и изредка неизменно вежливого Ооты.

Сейчас же в деревню вернулся Йосинори, пусть и с нежданной спутницей, и Генко надеялась, что новый собеседник составит ей компанию, а заодно поможет разобраться в происходящем. Не могла же она, опальная кицунэ, просто так стать столь желанной добычей для демонов? Даже из-за ее Хоси-но-Тама.

Лисицы за дверью залаяли неожиданно и радостно. Генко тут же сосредоточилась на ки гостя и с удивлением поняла, что к ней прибыл Йосинори. Глубоко задумавшись, она даже не ощутила его приближения или же просто не придала этому значения. Как бы то ни было, она поразительно легко позволила ему подойти к своему дому.

Дверь гостю отворила дзасики-вараси, метнув на убумэ полный превосходства взгляд. Та слышимо скрипнула зубами и принялась накрывать на стол. Пока Йосинори снимал обувь в гэнкане, убумэ быстро поставила на чабудай несколько основных блюд и закусок, дополнительную пиалу для чая и подала новый сорт маття. Дзасики-вараси, что в это время стояла подле гостя, раздраженно поджала губы.

Генко с трудом поборола смех. Противостояние этих духов становилось все более занятным. Теперь они собирались выяснять, кто более гостеприимная служанка. Это было любопытно.

Решив пока не трогать ёкаев, Генко сконцентрировала внимание на госте и сразу же нахмурилась.

Йосинори изменился. Прежде мягкое и спокойное, как у монаха, лицо теперь было сосредоточенным и потемневшим от внутренних переживаний. Спина его казалась излишне прямой, будто к позвоночнику накрепко привязали доску. И даже шаг его изменился: плавный и размеренный прежде, он стал порывистым и резким.

– Я не ожидала тебя в гости тотчас, как ты со спутницей приедешь в Сиракаву, – вместо приветствия произнесла Генко. Будь ситуация и сам Йосинори другими, в голосе звучали бы игривые нотки, способные смутить оммёдзи, но сейчас это казалось крайне неуместным.

– Есть что обсудить. – Произнеся это, Йосинори вперился взглядом в Генко и какое-то время просто рассматривал ее, словно пытался что-то отыскать.

Она ему это позволила. Пусть Генко обычно и не любила, чтобы кто-то столь изучающе и пристально на нее смотрел. Казалось, что Йосинори это действительно нужно.

Он выглядел уставшим, измотанным. Потерянным. Его ки потрескивала, как древесина в огне, и так же могла обжечь, если бы Йосинори выпустил ее наружу. Она не знала его достаточно хорошо, но прежде светлый образ будто покрыла тень, приглушив ранее насыщенные оттенки. И это так не вязалось с Йосинори, с которым познакомилась Генко, что она захотела как-то утешить и успокоить его. Даже не подозревая о причинах столь разительных перемен.

Спустя непродолжительное время Йосинори двинулся с места и сел напротив Генко. Он потянулся к пиале, в которую убумэ как раз наливала чай. Йосинори никак не отреагировал на то, что ему прислуживает обычно злобный призрак, спокойно принял напиток и теперь смотрел в полупрозрачную чашу так, будто на дне ее были ответы на все его вопросы.

– Генко-сама…

– Можно просто Генко, – прервала его она, делая глоток своего чая. Йосинори отстраненно кивнул спустя несколько мгновений молчания.

– Ты знала Кудзуноху?

Генко вскинула брови. Любопытно, откуда Йосинори ее знал.

– Кудзуноха была моей сорьо – начальницей над остальными лисами, верной соратницей и лучшей в том, что касалось сбора информации. Она могла узнать все, что пожелает, порой даже я не понимала, как ей это удается. Но она покинула меня и стала жить среди смертных. Ее стремление помогать талантливым людям оказалось сильнее желания выискивать тайны, – ровно произнесла Генко.

Порой, когда Генко еще жила как генерал Инари, она скучала по Кудзунохе. Эта кицунэ была умной, даже мудрой, всегда с радостью поддерживала практически любой разговор, когда Бьякко не могла или не желала общаться с сестрой. Но вскоре страсть Кудзунохи к искусству и наукам действительно стала сильнее, чем жажда собирать информацию по крупицам. Кудзуноха покинула Генко, ее сеть информаторов не то распалась, не то просто скрылась, и Генко долго не могла прийти в себя после такой утраты.