Когда наступает время. Книга 2.

К вечеру второго дня Александр очнулся. В клубах молочной пелены перед глазами царь неясно разглядел лицо. Оно нависало, словно свешиваясь с облаков.

— Зевс, ты? — пересохшими губами промямлил Александр.

— Я-я, — голосом Птолемея ответило видение. — Гефестион! Скорее! Всплывает!

Где-то послышался грохот, царь вздрогнул и распахнул глаза.

— Птолемей?

— Слава богам! Опознал! — радостно воскликнул Лагид.

— Александр! — Гефестион склонился к лицу царя. — Очнулся.

— Что с крепостью? — сжевывая слова, спросил Александр.

— Да, что ей сделается? На месте стоит. Без тебя не решаемся передвинуть.

— А сражение?

— Уже посражались, — срезал Птолемей. — Вот почти дня два сидим, ждем, когда ты, досражаешься. Ну, как? Победил, наконец?

Александр перевел удивленный взгляд на Гефестиона.

— Победил? — улыбнулся тот.

— Повелитель! — от неожиданности всхлипнул Багой, чуть не выронив таз с водой.

— Два дня? — наконец, переспросил Александр.

— Ты два дня воевал, повелитель, — Багой со слезами бросился к ложу.

— Чуть нас дальше Аидова царства не загнал, — подтвердил Птолемей. – Тот, бедняга, аж, притомился. Зачем ему, старику такая шумиха? Он вытолкал тебя в загривок и отдыхает теперь. Думаю, не скоро решится призвать тебя опять. Так что, здравствуй, царь царей!

— С возвращением, повелитель, — всхлипывая, улыбнулся Багой и тут же бросился целовать руку царя.

— Слава богам, Александр. Ты вернулся, — борясь с удушьем, произнес Гефестион.

Гефестион отбыл через два дня, оставив Александра, хоть и очень слабого, но в хорошем расположении духа. Не успел он еще стряхнуть дорожную пыль, как почти следом примчался гонец от царя с известием о его скором личном прибытии к передовым отрядам. Не дослушав до конца посыльного, Гефестион воскликнул:

— Так я и думал! Раз никто не может его угробить, он решил сделать это сам!

Кратер лишь пожал плечами.

— Неужели для тебя это новость? Я бы удивился обратному.

Гефестион ничего не ответил, лишь рванулся, в ярости сокрушив со стола все, что попалось.

Уже к вечеру третьего дня в лагере поднялся переполох. Стало известно, что вдалеке у излучины реки появилась судно. Оно шло медленно в полной тишине. Весла едва касались воды. Все население лагеря выплеснулось на берег в ожидании прибытия Александра. Гемиола медленно подошла к наскоро сооруженному причалу. Птолемей встал, чтобы приветствовать воинов, но тут же поднял руку, требуя тишины.

— Ваш царь Александр, — крикнул он, — волей богов жив, но еще очень слаб! Однако, он прибыл сам, чтобы вы все видели, что он в вами! Воздайте богам почести и молитесь о его скором выздоровлении!

У шатра на корме поднялись пологи, и все увидели Александра. Он с трудом поднял руку, приветствуя подданных, но вскоре в бессилии уронил ее на ложе. Подали сходни. Птолемей спустился, заключив Кратера в объятья.

— Приветствую тебя, дружище. Наконец-то. Я думал, это уже никогда не кончится.

— Как он? — спросил Кратер, не зная, к чему готовиться.

— Выел мне мозг и обглодал кости. Представляешь, Кратер, он всю дорогу указания давал. Меня до сих пор трясет.

— Чего хотел?

— Ты не поверишь! Коня!

— Че-во?

— На коне, говорит, к войску поеду. Пусть они, мол, видят, что он бессмертен.

— Боги! Он безумен.

— Ну, это уже не новость. Представь, под него еще ночную вазу подкладывают, а он уже о завоеваниях толкует. Боги! Как я рад, что добрался до вас! Мечтаю напиться до бараньего визга, чтобы пару дней ни о чем не думать. Ну, иди, принимай наследство.

— Пока твою палатку не разобрали, пойди, отдохни в моей. Вина там навалом. Думаю, тебе хватит. Только смотри, не увлекайся. Я вскоре составлю тебе компанию.

— Если повезет, — улыбнулся Птолемей и пошел прочь.

— Да, Кратер! — окликнул он друга. — Забыл тебе сказать, приготовься теперь ты объяснять этому безумцу, что все лошади в нашем войске сдохли, и по этой причине мы никак не можем удовлетворить его просьбу сломать себе еще и шею.

Кратер тоже улыбнулся, озадаченно почесав смуглый лоб.

Поднялся шум. Все хотели приветствовать царя. Войско ликовало. Александр был доволен. Люди тянули руки, надеясь дотронуться до божества. На середине дороги он вдруг остановил носильщиков, давая понять, что остаток пути намерен пройти сам. Никто даже не рискнул спорить. Телохранители помогли Александру подняться. Гримаса боли исказила лицо, но он совладал с чувствами. Гефестион наблюдал за царем, стоя поодаль на небольшом возвышении. Он не мог заставить себя подойти ближе. Какая-то непонятная сила внутри удерживала его. Хилиарх ощущал каждое движение Александра, словно делал его сам. Он видел, что царь заметно волочит левую ногу, и чувствовал, как колющая боль беспокоит с каждым шагом его сердце. Александр приветствовал нескончаемую вереницу воинов и командиров. Войдя в шатер, он едва не упал в бессилии. Ночь уже перевалила за середину, когда, наконец, суета стихла, и царь остался один. Через некоторое время вошел Гефестион и безразлично опустился в кресло напротив ложа. Волны напряжения блуждали по его лицу, но он держался.

— Что случилось, Гефестион? — наконец, спросил Александр.