Когда не горят костры

– О да! – Она вырвалась в центр зала, самая яркая искра самого большого костра. – Дик! Проданное дитя, посмотри на то, кем ты можешь стать, – Аннуил легко взмахнула рукой, и Холли с болезненной ясностью поняла что то, что она прежде считала ледяной глыбой, на самом деле Фред, густо оплетённый чарами. – Посмотри и скажи, желаешь ли ты себе такой судьбы?

Дик жадно подался вперёд, лицо осветилось надеждой.

– Нет, моя госпожа!

Аннуил довольно улыбнулась:

– Вот тебе моё обещание, проданное дитя: ты избежишь такой судьбы, если выполнишь мою волю.

– Всё, что прикажете.

На лице Аннуил было написано такое неприкрытое торжество, что Холли замутило. Она уже догадывалась, к чему всё идёт, и медленно пятилась к Фреду.

– Помешай ей уйти, – почти нежно выдохнула Аннуил. – Я хочу, чтоб они остались здесь навсегда.

Дик улыбнулся с мрачным, злым удовольствием.

У Холли не было ни малейшего желания проверять, на что он способен, она рухнула на колени рядом с Фредом, принялась тормошить его, но лёд, коркой покрывший каменное тело брата, был слишком толстым.

– Фред, ну пожалуйста, – она почти плакала.

Стоило бежать без брата, он же сам говорил, ему не помочь, он слишком давно мёртв. Но как найти в себе силы снова подвести его, оставить здесь, среди монстров? Когда на Холли упала тень, она испуганно вскинула голову. Дик улыбался.

– Я даже не буду просить прощения, потому что это справедливо.

Она медленно поднялась, до боли выпрямив спину и развернув плечи, вскинула подбородок.

– Справедливо прислуживать им, как собачка? Думаешь, хоть они тебя будут любить? – Её голос льдинкой звенел от злости.

Дик дёрнулся, как от пощёчины, в прищуренных глазах полыхнула злость.

– Справедливо, что ты тоже здесь останешься!

Он ударил в живот резко, почти без замаха. Холли не уклонилась бы, даже если б попыталась. Она согнулась пополам, пытаясь глотнуть воздуха, боль обожгла нутро белым огнём. Следующий удар пришёлся в лицо, в голове зазвенело. Холли упала на колени, схватилась за лицо, и пальцы потемнели от крови.

Кажется, нос всё же был цел. Дик бил даже не вполовину силы – зачем, если Холли и этого хватило. Дик схватил её за волосы на затылке, заставил поднять голову, прошептал в окровавленное лицо:

– Наверное, достаточно было бы тебя связать, но – какая жалость! – у меня нет верёвок. Или сломать тебе ноги. Но я всё же не хочу делать тебе больно – ты хотя бы хотела мне помочь, хотя бы пыталась быть ко мне доброй, – вот только ни стыда, ни сожаления в его голосе не было, и взгляд стал спокойным и расчётливым. – Просто поклонись моей госпоже и пообещай служить ей вечно. Ты даже с братом останешься.

– О, цветочек, – усмехнулась Аннуил, – ты останешься с нами! Разве ты нас не любила?

Холли тяжело сглотнула и прикрыла глаза. Что её ждёт, даже если она выберется из-под холма? Пустой дом и монотонные дни, даже друзей в городе у неё не осталось – единственные, кого она впустила в своё сердце, оказались коварными тилвит тег. Не лучше ли сдаться? Не лучше ли остаться здесь с ними, с Дэлвином и Аннуил?

Чтобы день за днём они обратили её дружбу в рабскую привязанность, а её саму – в кошмарное и уродливое создание.

Своих друзей она предпочтёт помнить людьми.

– Нет, – едва шевеля распухшими губами, пробормотала Холли, сама не зная, кому отвечает: Дику или Аннуил. – Никогда.

И тогда Дик ударил её головой о заледеневшего брата. Навалилась темнота, уши заложило, и словно сквозь вату Холли слышала грохот пульса. А потом мир поплыл и перевернулся, болезненная хватка на волосах исчезла.

Если она и провалилась в обморок, то на пару секунд, не больше. Затылок пекло, пелена перед глазами медленно распадалась на клочки тумана. Холли села на полу, коснулась затылка и зашипела от боли. Влажно и горячо, пальцы снова измазало кровью.

Откуда-то сверху донесся сдавленный стон.

«Больно же мне, почему стонет кто-то другой?» – тяжёлые, отупелые мысли ворочались медленно, как снежные валуны. Холли подняла глаза, несколько минут равнодушно смотрела, как огромное каменное чудовище сжимает голову Дика, того и гляди раздавит, как гнилой орех. Она не сразу поняла, что это Фред его держит. Фред, ещё минуту назад застывший глыбой под слоем льда.

Холли снова коснулась затылка, и новая вспышка боли помогла вернуть мыслям ясность.

Кровь, конечно же. Дик разбил ей голову, и кровь попала на лёд, и чары спали.

Как всё просто.

Только очень, очень больно.

С трудом Холли встала, её пошатывало, голова кружилась. Она положила ладонь на каменную руку брата, и тот вздрогнул, отшатнулся от её окровавленных пальцев. Холли поспешно вытерла руки об одежду.

– Фред, отпусти его.

Голос звучал немного гнусаво, шевелить губами было больно. Холли провела языком по зубам и обрадовалась, что все целые, не шатаются. И хорошо, а то услуги стоматолога ей были б не по карману.

Боже, о чём она думает?!

– Фред, пожалуйста!

Он неохотно ослабил хватку, но Дика не выпустил.

– Я всё слышал. Слышал, что господин прошедший год отпустил тебя. Что запретил остальным тебя задерживать. А этот щенок решил выслужиться. Я сразу говорил – не стоит тащить его с собой.