Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Вскоре политики неторопливо вернулись на дачу, современный охотничий домик в стиле старинной усадьбы, с башней и внутренним двором. Это была эксцентричная смесь старого и нового: в вестибюле вошедших встречало чучело горного козла, а возле него машинка для чистки обуви. Русские и немцы обедали в неформальной обстановке в деревенской столовой, за столом, за которым могли разместиться двадцать человек, пробуя разнообразные местные блюда и напитки: блины, икру, шашлык и куриные бедра, приготовленные на гриле, а затем клубничное мороженое. Это запивалось крымскими и грузинскими винами, армянским коньяком, баварским пивом и неизбежной водкой[698].

Однако на следующее утро, 16 июля, они перешли к суровым реалиям. Пришло время измерить квадратуру пресловутого круга. За столом, за которым они накануне вечером весело ужинали, Коль и Геншер теперь противостояли Горбачеву и его министру иностранных дел Эдуарду Шеварднадзе. И это создавало напряжение[699].

Немцы хотели заключить соглашения по четырем ключевым областям национального суверенитета, по членству в НАТО, выводу войск и материальной помощи. Но русские упирались по каждому из этих вопросов. Горбачев заявил, что примет полный суверенитет Германии только в том случае, если «военные структуры НАТО не будут распространяться на территорию нынешней ГДР». Геншер возразил, что они должны были в конечном итоге получить документ, в котором говорилось, что Германия имеет «право присоединиться к Альянсу по своему выбору». Используя слово «право», он пытался заставить Горбачева придерживаться хельсинкского принципа «самоопределения», который советский лидер одобрил шестью неделями ранее на саммите с Бушем. Очевидно, добавил Геншер, «Германия выбрала бы НАТО».

Поставленный в неловкое положение, Горбачев согласился с этим, но тут же добавил, что предпочитает как можно меньше упоминать в письменном виде о явной приверженности Германии НАТО. После того как они продебатировали на эту тему в течение нескольких минут, Коль так подвел итог дискуссии: они сошлись на том, что, будучи полностью суверенным государством, объединенная Германия «имеет право быть членом какого-либо альянса и что это членство означает НАТО», но при этом НАТО не обязательно должно было быть прямо упомянуто в заключительном документе саммита. С этой изящной формулировкой Горбачев, казалось, с радостью согласился[700].

Затем они потратили много времени на споры о присутствии Советской армии и оплате за досрочный вывод войск. Коль был уверен, что накануне в Москве он и Горбачев договорились о трех-четырехлетнем переходном периоде для вывода советских войск. Но теперь в Архызе советский лидер внезапно поиграл с пятью-семью годами: после первоначального вывода войск СССР сохранит постоянное присутствие примерно 195 тыс. советских солдат в течение оставшегося времени. Коль отступил, напомнив Горбачеву об их московской дискуссии, подчеркнув при этом, что на самом деле в интересах советских солдат иметь возможность вернуться домой раньше, чем позже, учитывая полностью изменившиеся экономические условия, включая переход на немецкую марку, с которым они столкнутся на территории бывшей ГДР. По его мнению, было крайне важно, чтобы к 1994 г. все военнослужащие Группы советских войск в Германии и их иждивенцы – около 600 тыс. человек[701] – были полностью выведены. Что имело значение, как подчеркнул Геншер, так это не «когда уйдет первый солдат, а когда уйдет последний солдат». В любом случае, платежи объединенной Германии за содержание (которые теперь будут выплачиваться в дойчмарках) оставшихся советских войск после 1991 г. ни при каких обстоятельствах не должны называться «расходами на размещение». Фактически все это должно было регулироваться в двустороннем «соглашении о переходе»[702].

Эта дискуссия теперь была тесно связана с вопросом о финансовой поддержке Германии, что всегда являлось главным приоритетом Горбачева. Канцлер объяснил, что он не сможет напрямую помочь с жильем для военнослужащих, возвращающихся в СССР, – советской стороне придется самим выполнять строительные работы, – но Германия будет готова помочь советскому строительному сектору через свой пакет экономической помощи. В этом контексте они обсудили восточногерманский импорт советского газа и нефти, который Коль пообещал сохранить, если не увеличить. Он также пообещал лоббировать в ЕС и G7 увеличение западной помощи[703].

Коль и Геншер теперь почувствовали себя в состоянии выложить на стол свои подробные предложения по сокращению численности бундесвера. Они предложили цифру в 370 тыс. человек к 1994 г. по сравнению с совокупной цифрой в 480 тыс. военнослужащих ФРГ и 160 тыс. военнослужащих национальной армии Восточной Германии в 1990 г.