Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Но, что было более печально, так это то, что люди не могли бы себе представить такого состояния Европы в конце 1992 г. Эйфория 1989 г. и те пьянящие надежды на свободную, мирную и объединенную Европу – все это осталось в прошлом. В день Нового 1993 года Чехословакия – страна, выкованная на пепелище войны 1918-го, – разделилась на два отдельных государства: Чехию и Словакию. По крайней мере, это был «бархатный развод», последовавший за «бархатной революцией» в Чехословакии в 1989 г. В отличие от этого, в вопросе о распаде Югославии не было ничего мягкого и согласованного. Южнославянское государство – также продукт Первой мировой войны – разлетелось на националистические осколки в ходе серии жестоких этнических войн. Незадолго до Рождества Буш выступил с заявлением, в котором обязал Соединенные Штаты поддерживать операции ООН по оказанию помощи и поддержанию мира, особенно в Боснии, которая стала главной зоной военных действий на Балканах[1405].

Эти кризисы поставили новые задачи перед основанной на правилах дипломатией Буша. Одним из них было противоречие между уважением территориальной целостности государства и поддержкой самоопределения его народа. Но существовал и более широкий вопрос о том, как изменить порядок в мире и установить мир и стабильность: либо посредством международного сотрудничества и на основе общепризнанных принципов, либо путем одностороннего использования Америкой своего гегемонистского положения.

Когда Буш и Ельцин встретились в Кэмп-Дэвиде в феврале 1992 г., они говорили о «заре новой эры»[1406]. К концу того года стало ясно, что «новая эра» будет менее радужной, чем они надеялись. А также более сложной: в мире после окончания холодной войны Вашингтон и Москва будут гораздо меньше контролировать глобальные события.

Тем не менее международная стабильность в значительной степени зависела от политических лидеров, особенно от «большой двойки». Переход от СССР к России, от Горбачева к Ельцину, был осуществлен с удивительной плавностью, даже несмотря на то, что существовали вопросы о характере правления Ельцина и направлении процессов демократизации и экономических реформ в новой России. Но Соединенные Штаты столкнулись со своим собственным политическим переходом – неровной демократической преемственностью от одного президента к другому, от одной партии к другой и даже переходом к другому поколению. Фактически, как бы умело ни управлялся Буш со всей этой глобальной турбулентностью, он, в конечном счете, потерял путеводную нить и в итоге – контроль над своим президентством.

***

Учитывая масштабы произошедшего в декабре 1991 г., можно было ожидать, что Буш переведет дух. Но темп в течение следующего года стал даже более бешеным. На Рождество 1991 года президент отдал щедрую дань уважения Горбачеву, заявив, что он был «ответственен за одно из самых важных событий этого столетия – революционное преобразование тоталитарной диктатуры и освобождение своего народа из ее удушающих объятий». Буш говорил о том, как Горбачев и Шеварднадзе благодаря своему «новому мышлению» во внешней политике «позволили Соединенным Штатам и Советскому Союзу перейти от конфронтации к партнерству в поисках мира по всему миру». Он особо отметил то, как «работая вместе, мы помогли народам Восточной Европы завоевать свою свободу, а немецкому народу – достичь цели единства в мире и свободе. Наше партнерство привело к беспрецедентному сотрудничеству в отражении иракской агрессии в Кувейте, в установлении мира в Никарагуа и Камбодже и независимости Намибии». Этот рекорд, утверждал Буш, обеспечит Горбачеву «почетное место в истории и, что наиболее важно для будущего, заложит прочную основу, на которой Соединенные Штаты и Запад могут столь же конструктивно работать с его преемниками»[1407].

Написав политический некролог Горбачеву, Буш, не теряя времени, занялся его преемником. На своей пресс-конференции на следующий день президент лишь вскользь упомянул Горбачева. Его комментарии касались в основном таких важных тем, как ядерная безопасность, экономическая нестабильность и гуманитарная помощь; его основное внимание было сосредоточено на России, ее новом лидере и проблемах, с которыми они сейчас сталкиваются. Не случайно посол США в СССР был немедленно переквалифицирован в посланника Вашингтона в Российской Федерации. США явно стремились добиться передачи полномочий без трений во всех областях, чувствительных для международных отношений. В этом ключе президент был заинтересован в ускорении передачи России места постоянного члена Совета Безопасности ООН, которое с 1945 г. сохранялось за Советским Союзом[1408].