Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

«Есть те, кто говорит, что теперь мы можем отвернуться от мира, что у нас нет никакой особой роли, никакого особого места. Но мы – Соединенные Штаты Америки, лидер Запада, который стал лидером мира. И пока я президент, я буду продолжать выступать в поддержку свободы повсюду, не из высокомерия, не из альтруизма, а ради безопасности и защиты наших детей. Таков факт: сила в стремлении к миру – не порок; изоляционизм в стремлении к безопасности – не добродетель»[1419].

Своим призывом к лидерству США на основе интернационализма он фактически поставил внешнеполитическую планку своей кампании по переизбранию.

Месседж Буша прозвучал. Америка победила Советский Союз: ее ценности восторжествовали. Это была победа мощи и права. Будучи бесспорными лидерами мира после холодной войны, «мы внезапно оказались в уникальном положении, – размышлял Скоукрофт, – без опыта, без прецедентов и находясь в одиночестве на вершине власти»[1420]. Действительно, после фрагментации советской военной машины США остались единственной страной, обладавшей вооруженными силами глобального масштаба, и расходы США на оборону вскоре сравнялись с суммарными расходами следующих по списку мощи шести стран (включая Россию). США также являлись крупнейшей и самой развитой экономикой в мире. Следующие в этом списке страны – Япония и Германия – сильно отставали друг от друга и при этом были военными пигмеями. В идеологическом отношении тоже, с ее евангелием демократии и свободных рынков, американская модель имела импульс и привлекательность, распространяясь на страны третьего мира после рецессии 1970-х годов и теперь получив возможность свободно продвигаться на ранее запретные территории в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе. Конгресс согласился с президентом: да, действительно, Америка победила[1421].

Поразительно, как изменился нарратив Буша за три года его президентства. Даже когда в 1989 г. по Восточной Европе прокатилась революция, он неохотно объявлял холодную войну оконченной, часто неловко уклоняясь от вопросов журналистов. Только когда он впервые встретился с Горбачевым в качестве президента – на Мальте в декабре 1989 г., – он недвусмысленно заявил, что мир покидает «эпоху холодной войны». Но он не настаивал на том, что западные ценности победили, пойдя на компромисс, – перед лицом заявления Горбачева о том, что обе стороны теперь сближаются идеологически – в терминологии «общих», «демократических» и «универсальных» ценностей. В 1989–1990 гг. доказательством того, что холодная война заканчивалась, было продолжающееся ослабление гонки вооружений между сверхдержавами, их конструктивная дипломатия в решении германского вопроса и сотрудничество в противодействии вторжению Саддама в Кувейт. После окончания войны в Персидском заливе в марте 1991 г. и подписания Договора СНВ-1 Буш и Горбачев объявили свою встречу в Москве в июле того же года «первым саммитом после окончания холодной войны». Но к концу 1991 г. значение «окончания холодной войны» снова изменилось. Варшавский договор и СЭВ распались, в то время как ЕС и НАТО начали процесс адаптации и переосмысления. Затем Советский Союз исчез с карты мира, а вместе с ним и последние остатки биполярности. Полувековой период международных отношений явно подошел к концу. Для большинства американцев окончание холодной войны теперь означало просто распад Советского Союза – до недавнего времени «империи зла» по Рейгану. Что и требовалось доказать: Америка определенно победила.

И все же, как и в любой войне – горячей или холодной, – победа никогда не бывает простой. Всегда есть последствия, с которыми нужно бороться. Угроза ядерного Армагеддона, возможно, и уменьшилась, но ядерное вооружение никуда не исчезло. На протяжении всей холодной войны существовала постоянная тревога по поводу распространения ядерного оружия среди государств-изгоев с независимыми лидерами. Опасения Кувейтской войны по поводу наличия «оружия массового уничтожения» у Саддама были самым последним тревожным сигналом. И все изменилось к худшему за несколько месяцев после окончания этой войны. Вторая по величине ядерная держава в мире развалилась на части, и было далеко не ясно, как эти фрагменты будут собраны вместе. Ядерное оружие бывшего Советского Союза теперь находилось в руках четырех независимых государств, взаимоотношения которых были напряженными. Из Кремля Ельцин утверждал, что полностью отвечает за систему командования и управления. Но можно ли доверять его слову? Сможет ли лидер России утвердить свою власть над Украиной, Беларусью и Казахстаном?