Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Как и государства Восточной Европы, в которых доминировал Советский Союз, в 1980-х гг. Югославия вступила в фазу глубокого экономического спада. А эрозия коммунистической власти во время революции Горбачева разрушила идеологический клей, который скреплял Балканскую федерацию. Именно в этом контексте вновь проявилась скрытая напряженность между входящими в состав Югославии республиками и внутри них, которая быстро усилилась в конце десятилетия. Не в последнюю очередь потому, что, подобно событиям в Москве, крах коммунистического режима привел в Белграде к росту националистической агитации. Среди многочисленных оппортунистических политиков выделялся Слободан Милошевич – коммунистический аппаратчик, который теперь воспользовался шансом переименовать себя в крайнего сербского националиста, используя этот растущий национализм в своих собственных целях. Его главной целью было Косово, одна из двух автономных провинций Сербии, население которой состояло преимущественно из албанских мусульман. Он использовал 600-ю годовщину битвы сербов и турок-османов на Косовом поле в 1389 г., в которой погиб сербский князь Лазарь, чтобы разжечь антимусульманские настроения, выставив останки Лазаря напоказ всей стране. Впоследствии новая Конституция Сербии аннулировала автономию Косово, и край был включен в состав Сербии[1513].

Посткоммунистическая либерализация Восточной Европы также сыграла на руку Милошевичу. В 1990 г. Югославия пережила свой собственный демократический переход, и каждая из республик решила провести многопартийные выборы. Важно отметить, что ни одно общеюгославское движение не превратилось в серьезную политическую силу. И теперь по всей стране новые некоммунистические правительства оказались гораздо менее склонными уступать давлению Сербии. Таким образом, выборы 1990 г. не обеспечили единства и, тем более, мира. Фактически жадный захват власти Милошевичем для контроля над всей федерацией, подкрепленный его контролем над федеральной армией, в которой доминировали сербы, вызвал противоположную реакцию по всей Югославии[1514].

Относительно богатые северо-западные республики, Словения и Хорватия, настаивали на более свободной конфедерации суверенных государств, но Милошевич, претендовавший на роль защитника единства Югославии, настаивал на усилении централизации. Хуже того, вскоре он призвал к созданию «Великой Сербии» – такой, которая включала бы в себя те части соседних республик, которые были населены сербами, что делало небезопасным положение других народов Югославии. Поэтому спровоцированное Белградом вооруженное восстание хорватских сербов в регионе Краина, чтобы вернуть их в лоно Сербии, и насильственное подчинение Милошевичем края Косово еще больше углубили внутриюгославский конфликт.

К весне 1991 г. всякая надежда на достижение соглашения о новых югославских конфедеративных структурах испарилась после того, как в марте сербы вышли из состава Президентского совета Югославии. В то же время экономика рухнула: попытка центрального правительства провести политику «шоковой терапии» в конфликтующих провинциях оказалась невозможной, и в таких условиях никакой западной помощи не последовало. Тлеющий кризис достиг точки кипения. Хорваты, словенцы и сербы фактически отказались от сосуществования; а растущая этническая поляризация в Боснии и Герцеговине предвещала самый ожесточенный и затяжной конфликт из всех балканских войн[1515].