Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

На следующее утро, с мрачным лицом попозировав перед камерами, Бейкер приступил к первой из шести встреч с бескомпромиссным технократом Ли Пэном. Как и ожидалось, китайский премьер был абсолютно непримирим в вопросах прав человека. «Поскольку у нас разные ценности и разная идеология, мы можем только согласиться на обсуждение», – холодно сказал Ли. Его главным пунктом повестки дня было вступление Китая во всемирную торговую систему ГАТТ раньше Тайваня: он настаивал, что КНР заслуживает того, чтобы к ней относились так же, как к другим мировым державам. Когда Бейкер подчеркнул, что Китаю сначала придется провести либерализацию и соответствовать международным стандартам, прежде чем США одобрят членство Пекина в ГАТТ, Ли разозлился и несколько раз повторил свои требования. И когда Бейкер вернул разговор к правам человека, это только ухудшило атмосферу. «Действия на площади Тяньаньмэнь были хорошим делом, – заявил Ли. – Мы не рассматриваем их как трагедию. Посмотрите на Центральную и Восточную Европу и Советский Союз сегодня». Если бы эти страны поступали с инакомыслием так, как это делало китайское коммунистическое руководство, сказал он, сейчас у них было бы гораздо меньше проблем. Более того, он добавил: «Наш народ поддерживает то, что мы сделали за это время».

Бейкер был потрясен и предупредил, что при таких обстоятельствах Буш не сможет «поддерживать» отношения с Китаем. Ли, не просто нераскаявшийся, стал снисходительным – в своей самой архаичной манере Срединного царства: «Вы должны быть счастливы, что я вообще вас вижу». Бейкеру захотелось уйти. Он прикусил губу, решив придерживаться прежнего курса, пока все пункты его повестки дня не будут отмечены галочками, но его настроение было фаталистическим. «Я думал, что эта встреча была катастрофой», – записал он позже. Только преемник Дэна на посту секретаря партии Цзян Цзэминь оказался «чуть более разумным», когда утверждал, что, хотя Тяньаньмэнь не была трагедией, это также не было «благословением». Второй день закончился, с точки зрения Бейкера, по-прежнему ничего не дав.

Китайские лидеры смотрели на вещи несколько иначе, явно намереваясь преподать Бейкеру продолжительный урок о том, как следует поступать с КНР. Они подчеркнули, что не будут реагировать ни на какое давление со стороны Вашингтона, и уж тем более на нравоучительные лекции. Соединенные Штаты должны взаимодействовать с Китаем прагматично и лицом к лицу, несмотря на различия в отношениях, и им следует больше учитывать стратегическую ценность китайско-американских связей. Президент Ян Шанкунь сказал мировым СМИ: «Практика оказания давления может привести только к напряженности в двусторонних отношениях и бесполезна для решения проблем… Некоторые проблемы могут быть решены путем дискуссий, в то время как другие требуют нескольких раундов обсуждения. Те, которые не могут быть решены в настоящее время, могут быть отложены в долгий ящик. Мы называем это “поиском точек соприкосновения, сохраняя при этом различия”»[1779].

Только в последний день, во время очередной встречи Бейкера и Цяня, ситуация начала меняться – не по правам человека, а по вопросу контроля над вооружениями и ядерного нераспространения. Бейкер изо всех сил хвалил китайцев за их недавнее участие в переговорах по рассмотрению действия ДНЯО и за то, что они начали оказывать давление на Пхеньян с целью прекращения его программ создания ядерного оружия на Корейском полуострове. В то же время он критиковал Пекин за обмен ядерным оружием с Алжиром и Ираном, передачу ракет Пакистану и Сирии, а также ряд других глобальных инициатив в области распространения, которые Вашингтон не одобрял[1780].

Теперь Цянь предпочел игнорировать уколы и сделать несколько позитивных жестов. Китай, по его словам, поддержит денуклеаризацию Корейского полуострова (к чему недавно призвал Ро Дэ У) и попросит Конгресс КПК ратифицировать ДНЯО[1781]. Китай также готов соблюдать руководящие принципы Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) – но только в том случае, если США отменят недавние санкции, введенные против двух китайских компаний, которым принадлежало лицензирование американских высокоскоростных компьютеров и спутников. Он и Бейкер также достигли соглашений о доступе США на китайские рынки и защите американской интеллектуальной собственности, в частности, в отношении компьютерного программного обеспечения, патентов и публикаций. В том, что касается прав человека, Цянь тоже был готов пойти на некоторые уступки. Они включали обещания, что два ведущих критика режима будут освобождены и что диссиденты, отбывшие тюремные сроки, смогут поехать в Америку. Кроме того, американским дипломатам будет разрешено посещать китайские тюрьмы. Очевидно, ничто из этого не привело к серьезному прорыву.