Когда плачут драконы

К этому времени Беата совсем отказалась от еды. То есть, быть может, она и сгрызала пару сухариков за день, но к тому, что готовила Кайя, точно не прикасалась. Кайя поначалу даже подумала, что, может, обидела чем-то сестру, раз та отказывается от ее стряпни, но Беата как-то чересчур серьезно сказала, что Кайя здесь ни при чем, и ей пришлось в это поверить. Однако истинной причины поведения названой сестры Кайя так и не добилась. Как и не смогла уговорить Беату отказаться от подобного издевательства над собой. Никакие доводы не помогали: Беата слабела с каждым днем, заливала голодные боли водой и твердила только, что не желает быть толстой.

Кайя и подкупить ее пыталась, принося самые красивые и ароматные сладости от Айлин; и умаслить, подмечая, сколь сильно уже сестра похудела; и пригрозить, напоминая, что такое упрямство может закончиться для нее в госпитале, — ничего не помогало. Беата, и раньше-то спускавшаяся из своей комнаты ближе к полудню, теперь вовсе перестала из нее выходить. Лежала в постели, накрывшись одеялом до самого подбородка, и даже глаз не открывала. И Кайя всерьез начала опасаться, что сестра загубит себя.

Первым делом она, разумеется, рассказала об этом родителям, но получила именно такую реакцию, какой больше всего и боялась. Что отец, что мать были очень чуткими и отзывчивыми людьми, вот только это касалось исключительно их работы, да еще отношения друг к другу. Детям они предоставляли полную свободу действий с самого рождения и вмешивались только тогда, когда этого уже можно было и не делать. Вот и нынче папа, конечно, поднялся к Беате в комнату, чтобы успокоить разнервничавшуюся Кайю, но вышел оттуда настолько успокоенным, что Кайя только всплеснула руками.

— Беата воспитывает силу воли, — улыбнулся в ответ отец. — Похвальное стремление. Не думаю, что ей стоит мешать.

Кайя тут же бросилась в комнату сестры, чтобы отругать ее за вранье и самоистязание, но Беата только отмахнулась и с тех пор стала запирать дверь на крючок, чтобы никто не мог зайти без ее позволения.

Айлин Кайя тревожить побоялась: старшая сестра сейчас стала чересчур чувствительной. Могла расплакаться на ровном месте или, напротив, начать веселиться без всякого повода, и Кайя не знала, как она отреагирует на проблемы Беаты.

На Дарре Кайя, глядя на родителей, тоже не рассчитывала. Да и прошло то время, когда Беата мечтательно вздыхала при одном его имени. Теперь могла еще сильнее рогом упереться, лишь бы по-своему сделать.

Оставался только один человек, которого Беата слушалась всегда и на которого оставалась последняя надежда. И сколь бы горько ни было Кайе самой давать Беате повод сблизиться с Вилхе, жизнь сестры была важнее.

— Совсем не ест? — ошарашенно спросил Вилхе, явно не ожидавший подобных новостей. Кайя вздохнула и отвела глаза, чувствуя себя виноватой за то, что не смогла справиться с проблемой и нагрузила ей Вилхе. Как будто ему своих забот было мало. Ему вон надо новый план придумывать, потому что на днях Джемма нашла еще одного пленника и его освобождение не терпело отлагательств. Слишком хорошо они все представляли, что значат страшные слова «цирковой дракон».

— Я уж и так, и эдак, — пробормотала Кайя. — Не знаю, что делать и к кому обратиться.

Чего она ждала от Вилхе в ответ на свое сообщение, Кайя и сама не знала. Но точно не того, что он смутится и примется чесать затылок, будто понимал больше подруги.

— Вот же… история вышла… Не думал даже…

— Ты причину знаешь? — тут же разгадала его замешательство Кайя. Вилхе хмыкнул и вздохнул. Потом снова почесал затылок и довольно-таки сбивчиво поведал о том, что произошло между Беатой и Кедде. Кайя слушала, прикрыв рот ладонью, чтобы только не прервать объяснение Вилхе неловким восклицанием. И, уже дождавшись, когда он замолчит, покачала головой.

— Это жестоко.

Вилхе повел плечами.

— Никто не думал, что она решит выполнить условие, — попытался оправдаться он. — Сама же понимаешь, что тащить Беату в поход чревато неприятностями. А лучшего способа ее отвадить я придумать не смог.

Кайе вдруг стало жалко Вилхе. Она-то лучше всех знала, насколько он ответственный, и понимала, что он стремился вовсе не обидеть Беату, а всего лишь защитить. Как защищал тех же драконышей, своих друзей и Кайю.

Стряхнув привычную робость, Кайя взяла его за руку и крепко, ободряюще сжала. Вилхе посмотрел на нее исподлобья, вынудив Кайино сердечко неуместно сладко замереть, потом опустил взгляд к земле, но при этом с такой силой стиснул пальцы, что Кайя забыла, как дышать. Даже в его объятиях трехмесячной давности не было столько страсти, сколько в этом, казалось бы, невозможно простом жесте.

— Я не могу тебя осуждать, — прошептала Кайя. — Быть может, и Кедде хотел, как лучше… Но сейчас надо что-то делать. Иначе, боюсь, случится непоправимое.