Когда плачут львы

–– Плохо, – безразлично махнул головой парень. – Мама совсем с ума сошла. Только и разговоров, что я не уберёг брата. Что это из-за меня он попёрся в Афган. Что на мне его смерть…Представляешь жизнь? Веселуха. С одной стороны – мать, с другой – Ольга.

–– Их можно понять.

–– А меня кто поймёт? – взорвался Володя. – Кто поймёт, каково это потерять брата. Я, Гришка, сейчас домой только ночевать прихожу. Не могу там находиться. Всё время кажется, что Валерка где-то рядом. Глаза открою, а его нет. Даже на могилу к нему не могу пойти, потому что там постоянно то мама, то Ольга, а я вроде как лишний. Вкалываю по две смены, только чтобы домой не возвращаться.

Володя истерично вдохнул. Только сейчас Никита понял, что время идёт, а боль не уходит и для Володи уже никогда понятие «счастье» не будет таким всеобъемлющим, как раньше.

–– А я несколько лет вкалывал на стройке, – заговорил Никита, стараясь занять образовавшуюся паузу. – Думал, что это лучшее лекарство от Афгана. Тупо вкалывать и не о чём не думать. Только «не думать» не получалось. В прошлом году восстановился в институте. А сейчас перевёлся на заочный. Квартиру снял недорого. Работу нашёл. Если хочешь, переезжай ко мне. Будешь жить и от матери недалеко, и отдельно. И кое-что ещё должен сказать тебе. Давно должен был сказать, да как-то не получалось. На самом деле я не Гриша Гребенюк. Меня зовут Никита. Никита Вершинин.

Казалось, новость не стала для Володи сюрпризом. Подождав, пока официантка поставит на стол чашечку кофе, парень тихо повторил, словно пробовал имя на вкус:

–– Никита Вершинин. Ну, что-то подобное я подозревал. Как-то не смотрелся ты под именем Грыни.

–– А что Грыни выглядят как-то по-другому?

–– Ага, – улыбнулся Володя. – Очкастыми, толстыми «ботаниками».

–– Откуда ты знаешь? – удивлённо выпрямился на стуле Никита.

–– Тоже мне, секрет Полишинеля. Об этом почти все знали.

–– Кто все?

–– Я, Валерка, капитан Кваша, майор Воронец…

–– Почему же…

Отряхивая грязные сапоги, Володя устало прошёл в «контору». Ночь простоял в наряде, сейчас бы отдохнуть, пока тишина отоспаться. Так нет же, кое-кому общения не хватает. Сдерживая раздражение, парень вытянулся по стойке «смирно» и проорал приветствие. Уж если он не спит, значит никто спать не будет.

–– Садись Володя, – махнул рукой майор. – Хотел узнать твоё мнение по поводу «Режиссёра» Грыни. Вы, вроде, сдружились с ним.

–– Нормальный парень, – удивлённо пожал плечами Володя. –Хватает всё на лету. Уже не страшно с ним в разведку ходить. А откуда такой повышенный интерес?

–– Из личного дела, – ответил майор, бросая перед солдатом серую тонкую папку.

Среди справок и характеристик, Воронец нашёл фотокопию военного билета и протянул пожелтевший лист Володе. С фотографии на «Брата один» смотрели маленькие, чуть прищуренные глаза незнакомого парня.

–– Кто это?

–– Григорий Гребенюк.

–– Тёзка нашего Гришки?

–– Нет. Согласно сведениям из личного дела – это один и тот же человек.

–– Не может быть, – уверенно ответил Володя, рассматривая фото ближе. – У них ничего общего.

–– Абсолютно с тобой согласен. Ну, а теперь второй вопрос, что же с ним делать?

–– Надо сообщить в военкомат по месту прописки.

–– Опять молодец. Пусть заберут нашего Гришку «Режиссёра», отчаянного каратиста, рвущегося защищать идеи… Неважно какие, важно, что в целом, смелого, верного, способного на настоящий поступок. Немного романтика, склонного к приключениям, но человека, с которым, как ты выразился, не страшно идти в разведку. Человека, который не задумываясь прикроет твою спину и не бросит в трудной ситуации. Что же мы получим взамен? Толстого увальня, который филигранно ушёл от службы. Труса, которого придётся тащить на себе всему взводу. Судя по характеристике из школы, бесхребетный, не пользующийся уважением товарищей зубрила.

Володя снова взял фотокопию со стола и несколько минут внимательно рассматривал, поднося и убирая от тусклого света настольной лампы. Жёлтый листок сворачивался, оставляя ломаные разводы и искажая и без того размытое изображение.

–– А с этого ракурса вроде и похож, – наконец неуверенно протянул парень. – Вот уши однозначно его. И щёки… Если их похудеть килограмм на сорок.

– Значит, ты считаешь, что «Режиссёр» Грыня и парень на фотографии одно и то же лицо? – улыбаясь спросил Воронец, забирая из рук Володи фотокопию.

–– Так точно, – отрапортовал Володя, не отводя глаз от смеющегося, внимательного взгляда майора Воронца.

Никита, растерянно глотал остывший кофе. Кто бы мог подумать, что за год службы ни один из людей, знающих его тайну, даже словом не обмолвился об этом.

–– Ты знаешь, где сейчас Далматов? – наконец нарушил тишину Никита.

–– Где-то на севере, – скрипнул зубами Володя, отводя колючий взгляд за окно. – Ничего попутешествует и приползёт в нору, змеёныш. А мне не к спеху, я подожду.

–– Почему ты не отвечал на мои звонки?

–– Потому что не хочу тебя впутывать. Потому что то, что есть на сегодняшний день между Далматинцем и мною, это только моё.