Когда плачут львы

Оксана Семёновна резко развернулась и прижала голову Володи к груди. Нервными движениями она долго гладила волосы сына. Затем, пододвинув ближе фотографию, прошептала:

–– Я не переживу, если с вами что-нибудь случится. Пообещайте мне, мальчишки, что всегда будете вместе. Что будете поддерживать друг друга. Что никогда не оставите друг друга в беде.

Никита слышал, как где-тот за окном гудели машины, готовились ко сну соседи. Настенные часы старательно отсчитывали секунды. Надо было что-то сказать, но слов не находилось. Да Володя и не ждал ответа. Казалось, что ему просто надо было высказаться, поделиться с кем-то своими проблемами.

–– Я как услышал об этом, почему-то подумал, что Валерке на судьбе была написана смерть. Бывает же такое, что ты человека вытаскиваешь-вытаскиваешь, а смерть всё равно забирает его. Ты считаешь мамино состояние нормальным? После всего, что она пережила, нормальной быть просто невозможно. По-моему, её срочно надо показать специалисту.

–– Зачем? – не поднимая глаз, сквозь зубы спросил Никита. – Пойми Володька, для неё Валера жив. Тётя Оксана встречает его с работы, заботится о нём. Не удивлюсь, если время от времени стирает его вещи. Ну, приведёшь ты в дом специалиста, психолога или психиатра, что он расскажет? Что Валерка уже много лет лежит в земле? Что твоя мать шизофреник? Что ещё? Ну, примет она действительность такой, какая она есть, впадёт в депрессию, будет опять лежать и плакать целыми днями у Валеры на могиле. Ты этого хочешь? А если нет, то прими свою мать такой, какая она есть. И если ей нравится кормить Валерину фотографию супом, то приди, сядь и ешь рядом с братом. И общайся. И рассказывай новости. И поверь мне, так будет лучше.

Никита пружинисто поднялся со стула и несколько минут задумчиво ходил по комнате. Достав бутылку вина, он безразлично разглядывал содержимое бара. Пара бутылок виски, водка, бутылка дорогого коньяка, кожаные бирдекели, привезённые из Германии, и алюминиевая фляга, с которой Никита не расставался со времён Афгана … Подойдя сзади, Володя достал из специального ящичка штопор и протянул другу. Зная Никиту много лет, он не задавал вопросов. Когда придёт время, тот сам всё расскажет. Разлив по бокалам вино, Никита сделал большой глоток и тихо спросил:

–– Володя, помнишь, ты мне рассказывал, что в институте с тобой учился Слава Мазур? Заваловский протеже. Что он за человек?

Володя удивлённо поднял голову, стараясь сосредоточиться. Такого вопроса он не ожидал.

–– Помню. Мы с ним учились на разных факультетах, но парень запоминающийся. Умница редкий. Жаль, что с Заваловым связался. А почему ты интересуешься Славкой?

В комнате повисло неловкое молчание. Никите казалось, что тяжелее всего начать разговор. Но вот разговор начался, и теперь возникла проблема, как его продолжить. Как объяснить другу историю, в которую он сам некоторое время назад не мог поверить.

–– Недавно ездил домой, – неуверенно начал Никита. – Дедушка уже совсем плохой, хотел сюда забрать. Но он ни в какую. У нас сейчас дальний родственник живёт. Учится в медицинском институте и, наверное, дедушке с ним комфортнее, чем со мной. Дома я перебирал документы, письма старые и случайно нашёл фотографию моего отца.

–– Что значит «случайно нашёл»? – удивлённо вскинул брови Володя.

–– То и значит, – раздражённо буркнул Никита. – Раньше дедушка никогда не разрешал рыться в его документах. А сейчас сам попросил перебрать.

–– Но у тебя же нет отца.

–– Как это нет? – обиделся Никита. – Официально моя мама одиночка, но откуда-то же я взялся. Кто-то же в моём производстве принимал участие. В детстве я часто спрашивал дедушку о папе, но он всегда переводил разговор на другую тему. Никогда не рассказывал про папу-космонавта, погибшего при исполнении сверхсекретного задания, но и правду не говорил. На этой фотографии мама была вместе с папой. Сначала я даже не сообразил, что это мой отец. Просто напрягло, что снимок лежал вместе со свидетельством о смерти мамы. Потом на обратной стороне прочитал надпись и всё стало на свои места. Фото было сделано за полгода до моего рождения. Когда подошёл к дедушке, я понял, что не ошибся. Реакция его была поначалу странной. У дедушки даже через столько лет не было ни злости, ни ненависти, ни обиды. Оказалось, что он практически не знал этого человека. Так вот, получается, что моя фамилия Мазур. Мазур Никита Викторович. И отец мой, Мазур Виктор Прохорович, родом из села Пантелеевка, нашего района.

–– Вся эта информация была написана на обратной стороне фотографии?

–– Не идиотничай, – раздражённо бросил Никита, так и не ответив на вопрос.

Володя затряс головой, стараясь сосредоточиться на рассказе. Теперь перед Никитой снова сидел прежний Володя, верный друг и помощник. Общее горе и много лет, прожитых рядом, научили их без слов понимать друг друга.

–– Ни фига себе, Никитос. Напиши сценарий о своей жизни, отошли в Бразилию и тебя засыпят деньгами. Сериал получится – женщины утонут в собственных слезах.

Бросив взгляд на часы, Никита вспомнил о лежавшей в холодильнике рыбе.