Когда поют деревья

– Ладно, договорились, снимем две квартиры. – Томас вызывающе скрестил руки на груди. – Но будем жить по соседству, дверь в дверь. И только пока не распишемся.

Аннализа обвиняюще наставила на него карандаш.

– Что я говорила? Хватит двигать руками.

Он опустился на колени и двинулся к ней.

– Отсюда плохо слышно.

– Кто-то у меня сейчас получит.

Аннализа бросила карандаш и блокнот на песок. Кому нужен дурацкий рисунок, когда перед ней сам натурщик?

Томас демонстративно подобрался к Аннализе на четвереньках, подкрадываясь, будто лев. Заразившись от него дурашливостью, Аннализа со смехом стала изображать тигрицу, вокруг которой наматывает круги ее самец. Добравшись до Аннализы, Томас оседлал ее.

Аннализа откинулась на песок. Он смотрел на нее сияющими, словно россыпь звезд, глазами. Где-то далеко в лесу завыл волк. Или не в лесу, а глубоко в ее сердце?

Томас медленно опустил голову и замер в нескольких сантиметрах от ее лица.

– Я люблю тебя, Анна. Ты не представляешь, как я тебя люблю.

Она зарылась пальцами в его волосы, заглянула в полные обожания глаза и ответила без тени сомнений:

– Я тоже тебя люблю.

Глава 14 Эмма преподносит сюрприз

В те же выходные Томас сообщил новости родителям и сестре, и, судя по тому, что он рассказал Аннализе по телефону, все прошло, как они и думали. Они с отцом накричали друг на друга, мистер Барнс заявил, что больше не даст сыну ни гроша, и ушел, хлопнув дверью. Миссис Барнс допила стакан и налила себе второй. Эмма ушла в свою комнату.

На следующей неделе Эмма не брала трубку, сколько Аннализа ей ни звонила. Встретив такое отношение со стороны Барнсов, трудно было не пасть духом. Но Аннализа с Томасом уже приняли решение, и, как правильно сказала Nonna, оно касалось только их двоих.

В конце апреля, когда окончательно сошел снег, Аннализа впервые собралась к своему парню в гости. Сколько бы Томас ни старался, ему никак не удавалось вытряхнуть Эмму из депрессии, и Аннализа надеялась, что ей повезет больше. Она прекрасно помнила, что такое одиночество, и хотела доказать Эмме, что никто ее не бросил.

Главное было найти время, когда мистера Барнса нет дома. И Томас предложил субботу. Его отец за долгую зиму изголодался по тренировкам и хотел сыграть партию в тридцать шесть лунок, после чего отобедать с друзьями в клубе.

Рано утром Томас забрал Аннализу из Миллз и, как в последние поездки, на выезде из города уступил девушке водительское место – потренироваться на безлюдной проселочной дороге. Томас подкатил к дороге два бревна, и Аннализа училась параллельной парковке. На то, чтобы освоить трюк, понадобилась не одна попытка. Девушка наградила своего инструктора поцелуем, и они поехали к Эмме, надеясь, что вдвоем сумеют ей помочь.

Дом Барнсов впечатлил Аннализу даже сильнее, чем она думала.

– Надеюсь, это не твой дом? – спросила девушка.

Шурша гравием, они ехали по длинной подъездной дороге к массивному белому особняку в колониальном стиле с высокими колоннами.

– Знаю, выглядит почти нелепо.

Почти? – фыркнула про себя Аннализа.

Томас припарковался с левого края стоянки и указал на берег моря, видневшийся в ветровое стекло.

– Вон там за бухтой – остров Уилби.

До Аннализы впервые дошло, как много теряет Томас, уезжая отсюда. Конечно, он упоминал, что у него богатая семья – и, учитывая, что его отец работал адвокатом и они жили в Давенпорте, в этом не было ничего удивительного. Но не до такой же степени!

– Даже не верится, что ты вырос в таком огромном доме. Ты точно готов попрощаться с роскошной жизнью… ради меня?

Томас взял Аннализу за руку и поцеловал в щеку.

– Будь я императором, отказался бы ради тебя от целой империи. Зачем она нужна, когда нет любимого человека и не с кем радоваться жизни?

Не будь он таким серьезным, она бы закатила глаза. Хотя Томас и любил спорт, в душе он был поэт, как и его сестра.

Ну и ладно, подумала Аннализа. Он опять победил. Так здорово знать, что он ни за что не откажется от их любви и от принятого решения. Удивительное доказательство симпатии – отказаться ради нее от всего этого великолепия. Нет, не симпатии, а преданности.

Выйдя из машины, они обошли чудовищный особняк, чтобы взглянуть на бухту. От дома к кромке воды будто кто-то раскатал широкий травяной ковер, уже начавший зеленеть после зимы. Чтобы его прополоть, у Аннализы наверняка ушло бы не меньше шести часов, но у Барнсов, скорее всего, работала целая бригада ландшафтных дизайнеров. Был чудесный безоблачный день, ветреный, но великолепный. По воде пробегали белые барашки. Интересно, каково это – жить в таком месте, не думая о деньгах, и каждый день, просыпаясь, видеть море? Неужели она завидует? Нет, скорее это тоска по несбыточной мечте.

На высоком шесте, торчавшем у берега, полоскались на ветру флаг штата Мэн и желто-голубой флюгер. Томас указал на парусник, покачивающийся на волнах у причала.