Когда поют деревья

– Господа, – прервала его медсестра, – я позову охрану, если вы не умолкнете и не покинете помещение.

Мистер Барнс налился краской – Аннализе показалось, что у него того гляди лопнут сосуды на лбу. Коснувшись Томаса дрожащей рукой и храбрясь изо всех сил, она сказала:

– Пойдем, Томас.

– Нет, Анна, надо закончить дело. – Вскочив со стула, Томас приблизил лицо к мистеру Барнсу и яростно прошипел: – Это из-за тебя моя сестра пыталась покончить с собой. Ее отравил ты и твоя проклятая интрижка.

– Я зову охрану, – громко объявила сестра, торопясь к своему столу.

Собрав остатки сил, Аннализа вскочила. Голова кружилась от смеси страха и гнева.

– Прекрати. Томас. Идем.

Больше всего ей хотелось убежать отсюда, но надо было защитить Томаса.

Мистер Барнс резко повернулся к Аннализе, уставившись на нее горящими красными глазами.

– А ты, деревенщина, лучше не лезь, куда не просят. Не будь тебя, ничего бы не случилось.

Его выпад был словно пощечина.

Защищаясь, Аннализа подняла руки – ей казалось, что она видит перед собой отца. В ту же минуту Томас замахнулся и со всей силы врезал отцу кулаком. Мистер Барнс отшатнулся и упал на пол.

Томас кинулся следом. Застыв от ужаса, Аннализа смотрела, как ее любимый парень прыгнул на отца. Мистер Барнс не уступал ему и дрался точно одержимый, пока их не растащили двое охранников.

Дрожа от страха, Аннализа смотрела, как охранники выводят драчунов, все еще кидающих друг другу оскорбления, из зала ожидания. Сворачивая за угол в сторону выхода, Томас обреченно посмотрел на Аннализу подбитыми глазами.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга – и это было похоже на долгий разговор без слов – так много чувств заключалось в их взгляде, что у Аннализы окончательно перехватило дыхание.

Охранники наконец утащили Томаса. Аннализа все сильнее убеждалась, что именно она испортила ему жизнь.

Глава 15 Смирительная рубашка

Как бросить человека, которому ты, возможно, нужна больше всего на свете? И которого ты любишь до боли в сердце? Эти вопросы мучили Аннализу все последующие дни после попытки самоубийства Эммы. В тот день забирать Аннализу в Пейтон-Миллз пришлось Нино. Девушку так потрясло случившееся, что, почти ни слова не сказав кузену и бабушке, она убежала в свою комнату и спряталась под одеялом.

Несколько дней она плакала. Кажется, все спокойствие, достигнутое за два года после смерти родителей, просто исчезло. Словно страдания, которые доставлял ей отец, когда кричал на маму, и горе, которое она ощущала на похоронах родителей, были вытащены на поверхность. Хотя вся ее вина – в том, что она влюбилась, да еще попыталась помочь девочке в похожих обстоятельствах.

День за днем она отказывалась от еды и от рисования, и только любовь к Томасу грызла ее изнутри. Nonna была сама доброта – приносила еду, разрешала прогуливать школу – потому что видела, как тяжело приходится внучке.

Кроме ванной, Аннализа вышла из комнаты только один раз – посмотреть репортаж о расстреле в Кентском университете, который только подтвердил, насколько ужасная штука – жизнь. Никсон по-прежнему нарушал обещания, посылая людей на смерть, теперь ко всему прочему распорядившись ввести войска в Камбоджу. Подростки возраста Аннализы пытались отстаивать то, во что верили – то есть права всех граждан Америки – по крайней мере, им так казалось. Но солдаты Национальной гвардии хладнокровно их расстреляли, точно так же, как агенты ФБР застрелили лидера «Черных пантер» Фреда Хэмптона.

Какой смысл вообще вылезать из кровати?

Несколько раз Аннализа разговаривала с Томасом по телефону. Эмма уже поправилась и была дома, в полной безопасности. Томас хотел приехать к Аннализе, но она отвечала, что еще не готова. Она знала, он нуждается в ней, однако ничем не могла помочь.

Ей до сих пор снилось по ночам, как мистер Барнс обвиняюще смотрит, бьет и осыпает ее бранью. Когда она наконец рассказала обо всем бабушке, Nonna долго ругалась по-итальянски, взывая к Богу об отмщении.

После недели пропусков школы Nonna строго поговорила с внучкой и велела возвращаться к нормальной жизни.

– Ты только и твердила, как бы поскорее окончить школу, а теперь прячешься в кусты? Нельзя валяться в кровати день-деньской.

– Почему, Nonna? Какой в этом толк?

Не успела Аннализа это сказать, как вспомнила Эмму, которая твердила то же самое. Господи, неужели и она пошла по дорожке отчаяния и безнадежности? Любовь отравляет. Разве можно винить Эмму за то, что она замкнулась в себе и выбрала легкий путь?

Когда Аннализа задала этот вопрос бабушке, та ответила:

– Господь поможет тебе в пути, но ты должна сама сделать первый шаг.

Аннализа задрала одеяло к подбородку.

– И что же за шаг?

– Ты должна встать с кровати.

Как будто это очень просто.

Аннализе понадобилось несколько дней, чтобы принять совет бабушки, однако было понятно, что Nonna права. Сколько дней Аннализа смотрела на краски, кисти и мольберт и представляла, что будет, если взять кисть в руки… Может, рисование станет решением ее проблем?