Когда поют деревья

– И давно вы приехали из Италии, Элена? – прервал молчание Уолт, обращаясь к бабушке по имени. – Вы сразу попали в Пейтон-Миллз?

Вопрос не понравился бабушке. Аннализа видела, как она крутит под столом руки. Оттопырив губу, Nonna ответила:

– Тогда я была одного возраста с Аннализой. Я приехала из Неаполя, вдвоем с отцом.

Уолт поправил очки.

– Вот оно как.

Наступило неловкое молчание. Аннализа уже хотела вмешаться, но тут Nonna проронила:

– Мама к тому времени уже умерла.

Отличный способ поддержать разговор, если хочешь поразить мужчину, подумала Аннализа, сделав большой глоток красного вина.

Уолт что-то промычал, словно извиняясь за то, что заговорил о личном.

Аннализу подмывало посоветовать Уолту, чтобы он не стеснялся ухаживать, а бабушке – чтобы она немного смягчилась, если хочет впустить в свою жизнь любовь.

Наконец часовщик добавил, галантно наклонившись к бабушке:

– Я полагаю, в тысяча девятьсот четвертом, когда я переехал сюда из Белостока, вас еще и на свете-то не было.

Аннализа мысленно ухмыльнулась. Похоже, что Уолт все-таки приберег пару козырей в рукаве.

Бабушка сразу же его раскусила.

– Ну нет, я не стану говорить, сколько мне лет.

Уолт протестующе помахал рукой.

– Извините, Элена. Я вовсе не спрашивал о возрасте – только хотел узнать, когда вы попали в Штаты. Вдруг вы тоже, как и я, начинали с Нью-Йорка?

Nonna кивнула, едва заметно покосившись в его сторону:

– Да.

Аннализа тихонько толкнула бабушку под столом.

– Что значит «да», Nonna?

Nonna обожгла внучку таким взглядом, будто мечтала придушить ее прямо через стол, и коротко пояснила:

– Да, я начинала с Нью-Йорка.

И пнула внучку в ответ, только гораздо чувствительнее.

Аннализа разинула рот от удивления. На ноге расплывался синяк от воспитательного пинка.

Бабушка и внучка гневно уставились друг на друга. Аннализа даже немного соскучилась по этим играм в гляделки.

Бедный Уолт молчал, проглотив язык. Трудно же ему придется, прежде чем он научится понимать итальянцев.

В этот раз победила Аннализа. Nonna скрестила руки на груди и отвела глаза в сторону. Лодыжка, куда пришелся ее пинок, неприятно ныла.

Уолт вмешался, чтобы предотвратить назревающий конфликт.

– Вы видели, как ваша внучка преобразила магазин? – обратился он к бабушке.

Аннализа устраивала экскурсию днем, сразу после приезда.

– Впечатляет, – признала Nonna с таким видом, будто совершала преступление.

– Если она продолжит в том же духе, – добавил Уолт, – то нам придется менять вывеску. Назовемся «Галерея часовщика» или как-то наподобие. Я еще никогда не встречал таких усердных работников.

Аннализа поблагодарила Уолта за похвалу. Помогая ему с магазином и немного скрашивая его жизнь, она наполнялась радостью и гордостью. Сегодня старый часовщик выглядел бодро – не сравнить с тем, что было месяц назад, когда Аннализа впервые увидела, как он кашляет кровью. Помощь Уолту вызывала сияющую улыбку на ее лице и удивительным образом возвращала ей любовь к живописи. Девушка не забросила свои картины – благодаря тому, что до работы было всего два шага, она даже успевала рисовать в обед.

Указав на бабушку, которая все так же сидела, скрестив руки и уставившись в сторону, Аннализа пошутила:

– Наверное, мне досталась от бабушки кровь римских гладиаторов, которые привыкли драться не на жизнь, а на смерть.

Nonna возмущенно повернулась к внучке:

– Прикуси язык!

– Не сердись.

Аннализа не выдержала и рассмеялась, и почти сразу же к ней присоединился Уолт, хотя он держался гораздо осторожнее, точно пожарник при исполнении обязанностей.

– Мне хорошо с вами, – откашлявшись, признался он. – Я счастлив, что мы познакомились. Вы просто очаровательны.

– Как скажете, – отозвалась Аннализа.

Судя по редкой улыбке, появившейся на лице Уолта, он не так уж и плохо понимал итальянцев.

Наконец оттаявшая Nonna неожиданно тепло добавила:

– Мы очень благодарны вам за все, что вы сделали для Аннализы, Уолт.

– Я ничего особенного и не сделал, – заспорил часовщик. – Это ваша внучка отважно протянула мне руку помощи и вытащила меня из трясины.

После неловкого начала весь остаток ужина протекал чудесно, и Аннализа радовалась, глядя на подобревшую бабушку и повеселевшего Уолта.

Когда они перешли к тирамису, приготовленному Аннализой, девушка решила немного подтолкнуть их друг к другу. Мысленно попросив прощения за бестактность, она спросила:

– Уолт, а когда вы покатаете нас на своем «Плимуте»? По-моему, Nonna будет в полном восторге.

– Когда угодно.

Уолт оживился, словно пес, которого попросили принести палочку – хоть и старый, но все равно счастливый.

– Может, завтра, перед тем, как мы откроем магазин? – предложила Аннализа.

Уолт просиял.

– Едем!

На другое утро, около восьми, Аннализа и Nonna спустились по лестнице. Уолт натирал капот «Плимута Бельведера», того самого, с которым Аннализа столкнулась прошлым летом. В воздухе попахивало морозцем, небо было почти безоблачное.

– Красавец, – восхитилась Аннализа.

Передний бампер снова был как новенький.

– Доброе утро! – поздоровался Уолт, закончив воевать с последним пятнышком, и сложил тряпку. – Отличный денек для прогулки.