Когда ты исчез

— А я тогда кто?! — крикнула Кэтрин в ответ, швыряя бокал. Тот угодил в раковину и разлетелся вдребезги. — Так, репетиция? Про моих детей ты почему-то забыл! Ты променял нас на женщину, которая раздвигала ноги перед каждым встречным мужчиной, лишь бы в кармане у него звенела мелочь. И ждешь, что я начну ее уважать?!

— Ты ничего не поняла… — Саймон покачал головой.

Кэтрин опять его разочаровала. Он думал, что сумел объяснить, чем привлекла его Лючиана: что она была сильной натурой и своим ремеслом занималась исключительно ради выживания. Но Кэтрин в который раз услышала совсем другое. Начинало утомлять и раздражать, что спустя столько лет она по-прежнему оставалась язвой.

— Я бросил тебя не ради другой женщины.

— Может, изначально и нет, но в итоге так оно и вышло.

— Можно мне в туалет? — спросил Саймон. От бесконечных споров разболелась голова.

Кэтрин бесила его странная манера менять вдруг тему. Он часто перебивал ее на полуслове: то ли пытался разрядить обстановку, то ли разучился держать нить разговора.

— Да, — устало ответила она.

Саймон повернулся к выходу, шагнул было к лестнице, но вдруг замер.

— Прости. Не напомнишь, куда?

Кэтрин нахмурилась. Саймон десять лет прожил в этом доме, да и сегодня, чуть раньше, стоял под дверью туалета, пока ее рвало после его откровений.

— Наверх, слева.

— Да… Точно, — Саймон кивнул.

Облегчив мочевой пузырь, он сполоснул руки и уставился в зеркало, которое Кэтрин называла беспощадным. Видимо, неспроста. Щеки в нем выглядели одутловатыми, а кожа — белой, как у старика.

В ванной до сих пор попахивало желчью. Саймон достал из пиджака пузырек с таблетками и хмуро посмотрел на розовые кружочки. Набрал в пригоршню воды и запил две штуки. Подумал, не принять ли антидепрессанты, но от их синтетической радости становилось только горше.

Пока таблетки медленно проваливались в живот, Саймон осмотрел помещение, которое не чаял увидеть снова. Планировка осталась прежней, а вот стены перекрасили — из зеленого в классический белый, с серебристыми светильниками и плиткой из песчаника. Все-таки у Кэтрин есть дизайнерское чутье. Такая ванная смотрелась бы уместно даже в его доме.

Саймон опустил взгляд на ванну, на лежащий перед ней коврик, и по комнате пронесся холодный ветерок. Волоски на руках встали дыбом. Саймона охватила паника, пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Глаза забегали, вспомнился аромат мыльной пены и приглушенный голос из спальни.

Саймон тряхнул головой, прогоняя лишние мысли, и протяжно выдохнул.

«Держись», — велел он себе, надеясь, что разум не подведет.

Глава 16

КЭТРИН

Нортхэмптон, три года назад

2 февраля

— Бесполезно, с ними только хуже, — проворчала я, сняла с носа очки и запихнула обратно в футляр.

Потом захлопнула бухгалтерскую книгу, в которой копалась все утро, приводя дела в порядок, потерла усталые глаза и полезла в ящик стола за болеутоляющим.

Лодыжку опять скрутило артритом. Мне не хватало сил работать в прежнем ритме.

Несмотря на годы, на зрение я никогда не жаловалась, и это немало радовало — казалось, что тем самым я поборола возраст. Однако по работе мне требовалось обращать внимание на мельчайшие детали. Поэтому войну с очками я все-таки проиграла.

Когда цифры поплыли перед глазами и меня каждый день начала мучить головная боль, я сдалась и записалась на прием к окулисту. В награду получила чек на двести фунтов и проклятые очки. В них я стала до ужаса похожей на мать. Причем толку от очков было мало: проблемы со зрением ушли, но головные боли никуда не делись.

Я выпила две таблетки и отложила бухгалтерские сводки до более удобного случая.

Над самым домом что-то взревело. Я вышла в сад и подняла голову к небу. Там летели три желтых старинных биплана…

В голове будто взорвалась бомба.

Хлынула боль, какой я еще не испытывала. Перед глазами потемнело, в черноте вспыхнули яркие белые звезды. В висках взвыло, как воет гитарный усилитель Джеймса, когда его врубают на полную мощь. Я упала на колени и ногтями зарылась в траву.

Боль исчезла почти сразу, зато меня накрыло тошнотой. Я медленно встала и на ощупь поплелась в дом, хватаясь за стены и подоконники, чтобы не упасть. Рухнув на диван, принялась шумно дышать.

Наконец перед глазами прояснилось.

Я зажмурилась и проспала остаток дня и всю ночь до самого утра.

САЙМОН

Монтефалько, Италия, три года назад

11 февраля

Все началось с безобидной шишечки на указательном пальце левой руки — крохотной, почти незаметной, размером с миниатюрный подшипник.

Лючиана пожаловалась, что та чешется, и зуд не унимается, чем ее ни мажь. Так прошло две недели; она начинала злиться, и я уговорил сходить к врачу — вдруг ее укусил какой-то ядовитый жук. Врач признался, что такое видит впервые, поэтому на всякий случай решил перестраховаться и направил на биопсию. Не прошло и пяти дней, как нас опять вызвали на прием. Оказалось, что неприметная шишечка вот-вот разрушит нашу идиллию.