Когда ты исчез

Последний раз я рыдала так сильно в тот день, когда мы обнаружили Оскара в его корзинке мертвым. Тогда мы по очереди обняли пса, погладили, причесали ржаво-черную шерстку и рассказали, как нам будет его не хватать. Потом я завернула собаку в плед и отнесла в дальний угол сада, где Робби выкопал глубокую яму.

Мы бережно опустили Оскара в могилу и, прежде чем засыпать землей его последнее пристанище, положили рядом кроссовки Саймона.

Я улыбнулась: видимо, вскоре моим детям предстоит то же самое проделать со мной.

В мои годы пора было думать о том, чтобы снять ногу с педали газа; я же всячески пыталась усидеть в водительском кресле.

САЙМОН

Монтефалько

17 апреля

Лючиана старалась не смотреть на себя в больничной палате, предпочитая сделать это в уюте нашего дома.

Она встала перед зеркалом в спальне, расстегнула блузку и осторожно распутала зигзаги бинтов, укутавших ее на манер египетской мумии. Под ними скрывался пятнадцатисантиметровый горизонтальный шрам, красный и распухший. На первый взгляд казалось, будто ей откромсали грудь тупыми ржавыми ножницами.

— Когда-то я с ее помощью зарабатывала себе и матери на кусок хлеба, — пожаловалась Лючиана. — А теперь я уродина…

Я обнял ее за талию. Она хотела высвободиться, поэтому я обхватил крепче и, глядя ее отражению в глаза, аккуратно провел пальцем по рубцу — слева направо.

Лючиана трясущимися руками вцепилась мне в предплечье.

— Видеть его не могу, — пробормотала она.

— А для меня нет ничего краше, — ответил я. — Ты потеряла — я приобрел. Шрам у тебя очень красивый, потому что благодаря ему ты пробудешь со мной лишнее время.

КЭТРИН

Нортхэмптон

18 апреля

Информация и позитивный настрой — вот самое лучшее оружие. По крайней мере, так писали в интернете.

Борьбу я начала с того, что отнесла ноутбук в спальню, положила на колени и, не вылезая из-под одеяла, стала собирать как можно больше фактов о противнике. Я искала в «Гугле» статистику по выжившим, просматривала доски объявлений и форумы, без конца задавала вопросы и лила слезы над историями тех, кто свою битву проиграл.

Какие бы хорошие новости мне ни попадались, запоминалось только самое страшное. Порой голову занимали весьма мрачные мысли: «На кой черт все это нужно? Может, проще смириться, и пусть природа берет свое?»

Однако мне хотелось распробовать жизнь на вкус, побывать там, где не удалось, и сделать то, что откладывалось. Я не была готова сдаться.

Вливая в себя чашку за чашкой травяной чай и глотая закуски с высоким содержанием антиоксидантов, я по крупицам собирала факты про новые методы лечения и альтернативную медицину.

В следующий раз я отправилась в больницу, когда шрам немного поджил, а обритые волосы отросли. Мне облепили лицо влажными гипсовыми повязками: в отделении лучевой терапии сделали слепок головы и мастерили плексигласовую маску, чтобы начать облучение.

Когда маска была готова, я села и положила ее на колени, разглядывая все впадины, трещины и шишки на моей голове. Затем маску прикрепили к столу, а мне пришлось лечь, просунуть под нее лицо и неподвижно лежать, пока специальный аппарат пулял в мою вмятину пучки радиации. И так — пять дней в неделю на протяжении почти двух месяцев.

От сеансов меня ужасно тошнило, я всегда держала наготове пластиковый тазик. Но в основном — просто безмерно уставала и, как следствие, потеряла интерес ко всему, что находилось за пределами больницы.

Я перестала утруждать себя чтением деловых газет или новостями по радио. Вместо этого листала глянцевые журналы да изредка за завтраком включала ток-шоу по телевизору.

Каждый день я глотала по семнадцать таблеток, определявших, когда мне есть, когда пить, в какое время спать и насколько далеко можно отойти от туалета. Я ненавидела лекарства за то, что они ставят мне рамки, и в то же время сознавала, что без них не выжить.

Что бы я ни прочитала в интернете, я не оказалась готова к главному — что борьба с раком начисто лишает женственности. Гормоны вкупе с отсутствием физических нагрузок превратили меня в раздутый шар. Макияж только подчеркивал уродство; накрашенная, я теперь походила на дешевую проститутку, поэтому помада с тушью отправились пылиться в ящик туалетного столика.

Я привыкла видеть себя в зеркале седой. Лодыжки распухли, как у слона, а кожа на левой щеке возле зоны облучения вечно горела и чесалась.

Дорогие увлажняющие кремы, купленные в Париже, легли на полку, и их место заняли дерматологические притирки и средства с алоэ. Вместо прекрасного гардероба от «Гуччи» и «Версаче» я попросила Селену заказать несколько спортивных костюмов. Сменила кутюр на велюр, так сказать…

САЙМОН

Монтефалько

27 июля

За то время, что нам осталось, мы стремились впитать как можно больше впечатлений.

Бывший коллега отца Лючианы — тип с крайне сомнительным прошлым — раздобыл мне поддельный британский паспорт, и мы с детьми отправились колесить по всей Европе, из города в город, отдыхая и любуясь достопримечательностями.