Когда возвращается радуга. Книга 1

Тут она задумалась всерьёз.

Хорошо бы поговорить об этом с эфенди. Только… В ответ на собственные рассуждения покачала головой и невольно улыбнулась. Не раньше, чем отыграют свадьбу её новый «племянник» (Ирис чуть не захихикала) и луноликая. Которая в своё время нет-нет, да высказывала сожаление, что непревзойдённому мастеру массажа, а теперь ещё и телохранителю, не хватает лишь одной, но такой важной детали до того, чтобы стать совсем уж непревзойдённым мужчиной… Что ж, выбирая Али Мустафу, прекрасная танцовщица знала, на что шла: вряд ли супруг отнесётся снисходительно к некоторым слабостям жены. Умнейшая женщина, она сама не раз повторяла ученице: «Выбор — это неизбежный отказ от чего-то ещё. Ты принимаешь новое, возможно — более выгодное или даже желанное, но готовься и расстаться с чем-то. Даже если оно тебе привычно и дорого. Увы…»

Забывшись, Ирис не сразу осознала, что голоса мужчин стихли. Подняв глаза, она смутилась. Оказывается, все они, прервав разговор, смотрели на неё. Бомарше — с обожанием и восхищением, эфенди — с неизменной ласковой улыбкой, а вот султан… настороженно и как-то неверяще.

— Что я слышу? Сперва мне казалось, что я чего-то недопонял: но, выходит, твоя жена и впрямь ухаживает за… нашим другом?

Солнцеликий вопросительно приподнял бровь.

Аслан-бей неторопливо огладил бороду.

— По моему личному распоряжению, друг мой, для быстрейшего достижения желаемого результата. Помнишь ли, — он сощурился, — мы с тобой как-то беседовали о сущности мужчины и женщины? И я говорил, что по назначению своему от Аллаха мужчина — великий разрушитель, именно потому среди нас рождается так много воинов. В женщине — самой природой заложено созидательное начало, оттого и участь её — вынашивать и рожать, взращивать плоды и детей, быть вдохновителями, или, как называли греки, музами, служить прекрасному и услаждать взоры… В этой малышке, по воле Всевышнего, сосредоточено удивительно много созидательной силы. Не мудрено, что выздоровление нашего друга и гостя идёт столь быстро.

— Гм, — только и отозвался султан, по-прежнему пристально вглядываясь в рыжекудрый «подарок».

Ирис смиренно встала, опустив глаза. Её эфенди был рядом, а значит, не даст в обиду.

— Если ты посмотришь внимательно, не на неё самоё, но вокруг…

— Вот я и гляжу, — напористо перебил султан.

— А теперь взгляни на меня таким же образом. Видишь общее?

Издав удивлённый возглас, Хромец даже вскочил на ноги. В удивлении обошёл вокруг улыбающегося лекаря, затем приблизился к затаившей дыхание девушке. Обшарил взглядом, даже вроде бы принюхался; мягко, словно рысь, покружил, оглядел, прикоснулся к волосам… На миг Ирис обожгло страхом: вдруг… увидит? Но султан лишь с шумом выдохнул сквозь зубы.

— А ведь на ней — твоя аура, Аслан. Я угадал?

Осторожно провёл ладонью над головой девушки, вдоль затылка, спины…

— Совершенно верно, мой повелитель.

Словно обжёгшись, Тамерлан отдёрнул руку. Задумался.

Ирис глянула в раскосые глаза — и похолодела.

— Я перелил ей толику своей магии, — услышала она спокойный голос мужа и сморгнула. Ещё немного — и под хищным взором живого и магического глаз она принялась бы каяться во всех мыслимых и немыслимых грехах… По спине защекотали струйки пота. — То, что ты видишь, — продолжил эфенди, — это часть моей ауры. Именно она, усиливая и подталкивая к действию созидательное женское начало, заставляет работать чудо-лекарство в сотни раз сильнее, чем это было бы, втирай его кто-то другой, даже я сам. Теперь ты понимаешь, отчего я храню эти процедуры в секрете даже от доверенных учеников… а тебе ведь наверняка доложили об этом? Ах, друг мой, твой подарок оказался многажды больше ценен, чем ты сам предполагал! И он же теперь — мой главный секрет. Которым я, пока жив, не хочу делиться с кем бы то ни было, ибо…

Они обменялись понимающими взглядами.

— Не нужно ли усилить охрану? — заботливо осведомился султан.

— О, думаю, в этом нет необходимости. Из дому она выходит редко, Али в этих случаях превосходно справляется.

— Ммм… Хорошо, поговорим об этом позже. Ты разрешишь мне взглянуть на свою супругу?

Аслан-бей кивнул Ирис.

— Сними покрывало, милая. –

Та замедленно, чтобы скрыть дрожь в руках, опустила вуаль. Несмело подняла глаза.

— Чистые изумруды, — пробормотал Хромец. Не сдержавшись, вновь провёл ладонью по рыжим кудрям. — Хороши, право… Как подросла, как распустилась, словно дивный цветок… А ведь самое забавное, что Махмуд не ошибся, однажды предположив, что маленький заморыш превратится ещё в красавицу…

Взгляд его снова потяжелел.

— Кто и что для тебя твой муж? — тихо и грозно рыкнул он. — Смотреть в глаза!

Ирис глянула бестрепетно — и улыбнулась. В груди так и разлилась тёплая волна.

— Самый дорогой и уважаемый человек на свете, — ответила тихо.

— Дороже меня?

— Прости, Повелитель…

Он неожиданно усмехнулся.

— Вижу.

Непостижимым образом что-то менялось в его лице. Только что было жёстким — и вдруг отмякло, посветлело…