Когда замуж, Инка?

Первое, в чем я убеждаюсь там, куда меня сопроводил Дерек, – отсутствие системы. Если не считать системой нарочитый беспорядок.

На одеяле сидят четверо волонтеров. Все в спортивных костюмах, всем не больше 18 лет. Посредине одеяла громоздится гора листовок, похожая на неуклюже сложенный походный костер. Понаблюдав за ними несколько секунд, я убеждаюсь, что они сортируют листовки и распихивают их по сумкам, при этом нещадно сминают; из полных сумок уже выросла изрядная куча, похожая на свалку белья для стирки.

Дерек привлекает внимание четверки.

– Это Инка. – Он кладет руку мне на плечо, я деревенею. – Она вам поможет.

Четверо волонтеров переглядываются без всякого выражения на лицах.

– Привет! – радостно говорю я и машу им рукой, а заодно сбрасываю со своего плеча лапу Дерека.

Молодежь приветствует меня без всякого энтузиазма. У меня мелькает подозрение, что их заставили прийти сюда родители.

– Что ж, оставляю тебя с ними, – говорит мне Дерек – и вдруг замечает что-то или кого-то у меня за спиной.

Там материализовался высокий чернокожий в капюшоне, с певицей Ниной Симон на толстовке.

– Инка! – кричит он.

Я морщу лоб. Это еще кто такой?

– Дон! Донован!

Я расширяю глаза.

– Вот это да! Не узнала… Давно не виделись. Как поживаешь?

– Рад повидаться, – говорит он с выраженным южнолондонским акцентом и, к моему удивлению, лезет обниматься, обдавая меня густым запахом дезодоранта Lynx.

– Вы знакомы? – удивляется Дерек, переводя взгляд с меня на него.

Я еще не до конца уверена, что это Донован. Если да, то он сильно изменился.

– Да, мы вместе были в академическом отпуске, – отвечает Донован гораздо охотнее, чем я. – Сколько лет прошло, целых десять? Поразительно, что с тех пор мы не виделись. Ты по-прежнему живешь в Южном Лондоне?

– Да, в Денмарк Хилл.

– Какая программа была у вас в академическом отпуске? – интересуется Дерек.

Донован рассказывает о том, как мы занимались благотворительностью в Перу, а я тем временем украдкой его рассматриваю. Мне не нравится это сознавать, но время пошло ему на пользу. Он стал значительно мощнее и уже не носит брекеты. И волосы отрастил, не то что тогда! Вдобавок к бородке у него две тугие косички на макушке, сплетающиеся в узел. Но главная перемена – его дружелюбие!

– Ты сегодня здесь в первый раз, Инка?

– Да, я представляю здесь свою церковь.

– Как же иначе, – говорит он с некоторой досадой.

Я уже питала в отношении Донована сомнения, говорившие в его пользу, но он спешит доказать, что не изменился. Тогда, в Перу, он обожал провоцировать меня на «дебаты». Он считал мою веру в Бога иррациональной, и я, дурочка, позволяла ему меня провоцировать. И если бы только это! Донован принадлежал к числу людей, имеющих мнение обо всем на свете: от политики до экологии и до энтомологии. Рис по-перуански я готовила на завтрак неправильно. Курицу на ужин я резала слишком крупно. Когда мы ложились спать в общежитии, я слишком долго не гасила свет. Буквально обо всем у Донована имелось собственное оригинальное суждение. А я была в то время настолько неуверенной в себе, что это не могло на меня не подействовать. В отличие от других волонтеров – мишеней его критики – я не видела в ней юмора. Не представляю, как все это выносила его любимая девушка. Не знаю, поженились ли они, тогда он, помнится, подолгу перемывал ей косточки.

Рук Донована я не вижу: он не вынимает их из карманов толстовки. Получается, что я не свожу глаз с Нины Симон у него на груди.

– Давно ты здесь волонтером? – спрашиваю я, чтобы перехватить инициативу.

– Три года, – гордо сообщает Донован. – Каждую неделю, в среду и в четверг.

Не может без хвастовства, думаю я.

Он поворачивается к Дереку.

– Чтоб ты знал, мы с Сашкой поменялись ролями. Она будет контролером на главном посту, а я здесь.

– Звучит неплохо, – одобряет Дерек. Глаза бы мои на них обоих не глядели!

После появления Алекса Донован мне совершенно ни к чему: к чему мне его дурацкие вопросы и нескромные воспоминания о Перу? При мысли об Алексе я не удерживаюсь от вздоха.

Достаю телефон, открываю WhatsApp. Он заглядывал в приложение десять минут назад. Шлю ему короткое сообщение:

Привет, Алекс, как делишки?

Я уже на месте.

Как появишься здесь, позвони.

– Ты здесь не для того, чтобы тупить в телефоне, – раздается голос.

Я зло зыркаю на Донована, сложившего руки на груди.

– Шучу. – Он меняет каменное выражение лица на веселое. – Поможешь мне?

Первое, что я делаю после ухода Дерека, – навожу порядок. Донован, к счастью, удрал в туалет, оставив меня в покое. Я поручаю троим ворчливым молокососам искать в куче печатной продукции конкретные листовки, позволяя при этом слушать по Spotify любую музыку c моего телефона. Четвертый теперь не набивает сумки, а складывает листовки в большие картонные коробки, с которыми потом легче будет обращаться.

– Разве так не лучше? – довольно спрашиваю я, глядя на заработавший конвейер. Теперь в труде подведомственной молодежи установилась гармония.