Когда же мы встретимся?

Дверь с занавеской отворилась, и опять вошла К. Егор удивился: они, кажется, распрощались, — чего же еще? В руке К. держала кухонное полотенце. Они стояли в разных концах комнаты.

— Уезжай, — сказал она. — Если ты и останешься, все равно это конец.

— Хорошо, хорошо.

— Пойдем, я последний раз посмотрю, как ты ешь.

Он отказался.

Она вдруг кинулась к нему падая, Егор обнял ее.

Она заплакала:

— Я знала, знала, что так будет!.. Все зря, все зря! Зря я нашла тебя… Я знала! Ты приехал другим. Зря я появилась на свет… Со мной трудно быть счастливым. Я всем приношу несчастье… Вот и тебе я счастья не дала. Я же вижу. Все зря, зря, зря!.. — Она рыдала. — Это конец. Не будет больше ни Татищева, ни Ярославля, ничего. Зря, зря… Я бы так не страдала…

— Пойдем… — потянул он, чтобы унять ее слезы. — Пойдем, пойдем…

— Я тебя очень-очень люблю. Я постараюсь облегчить тебе уход. Я потому и говорила, что скоро тебя оставлю, чтобы тебе легче было меня… меня… Кончилась сказка. Я тебя буду любить как до встречи. Всегда. Ты очень хороший, добрый, я догадалась, что с тобой произошло. Ты одинок в Москве… Как я здесь…

На кухне она успокоилась.

— Ты забудь ту, что тебе не нравится, хорошо? Люби, какую создал.

— Ты сейчас такая.

— Я пойду надену для тебя другое платье.

Он еще раз удивился быстрой перемене женских настроений. К. вернулась, села.

— Ешь. Ой! — засмеялась она и ударила себя как девчонка по коленке. — Ну надо же!

— А что?

— Тут такая минута… а-а-ах-ах! Уже все, ухожу, ухожу, не могу, а сама иду в пальто на кухню, «ненавижу, ненавижу!», газ зажигаю, ставлю кастрюлю, «ненавижу!» и думаю: как же он уедет голодный?!

Егор смешно глядел на нее, веселую, будто не плакавшую.

— Ешь! Я тебя сейчас еще больше люблю. Ой, как люблю-ю… — вскочила она, села к нему на колени и долго, тихо качалась. — Мы стояли сейчас по углам, а я вспоминала. — Она совсем притихла. — Что? А недавнее прошлое. Все было впереди, все неизвестно, загадочно. Может, я даже была счастливее? Я готовилась к встрече с тобой. Тогда я еще не знала, как хорошо быть с тобой рядом. Я тут без тебя вспоминала, как мне крепко спалось рядом с тобою.

— Да?!

— Да-а. Когда я жила с мужем, у нас не было даже настоящей кровати, так — две односпалочки. Я приходила в ужас, если думала, что когда-нибудь мне придется всю ночь чувствовать возле себя этого человека. Обязанность, сам понимаешь, сводила нас, конечно, — ну-у, я не могла уснуть, вжималась вся в стенку и старалась не шевелиться. Я слишком откровенна?

— Не очень.

— Извини, кому ж я еще скажу?

— Говори. Я под старость грожусь писать мемуары для друзей, и тебя туда прихвачу. Согласна?

— Лучше я про тебя напишу, — засмеялась К. — Скажу: судьба случайно свела меня с ним, хорошие знакомые помогли. Мы с ним слегка подружились, беседовали.

— Ага! Криком.

— Разве я кричала на тебя?

— Вовсю.

— Прости меня, я быстро отхожу. Вообще я очень уживчива. В общежитии меня селили к самым противным девчонкам, знали, что одна я сумею перетерпеть. Я привыкла подавлять в себе чувства. Поэтому я еще не была с тобой так ласкова, как могла бы. А к мужу и подавно.

— Где живет муж?