Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

Где украинский контрнарратив? Мы много говорим о российских информационных атаках, когда российские нарративы начинают транслировать наши сети, но где наш контрнарратив? Им нельзя считать опровержения по поводу появления у нас российских нарративов, так как опровержения не так хороши, как это кажется на первый взгляд. Можно назвать три таких фактора «хромающих» контрнарративов.

С одной стороны, опровержение распространяет негативную информацию даже тем, кто ничего не слышал, поскольку разговаривают с разными сегментами аудитории. Обвинения слышат одни, а опровержение получают другие, тем самым опровержения только расширяют круг аудитории, поскольку, как правило, печатается для более широкой аудитории.

С другой стороны, как это ни странно, борьба с фейками затруднена тем, что люди, читающие и распространяющие фейки, не читают сайты, где фейки проверяются, где с ними ведется напряженная борьба. Такие сайты читают только профессионалы. Это могут быть журналисты или снова-таки специалисты по борьбе с фейками, которые сами создают другой подобный сайт.

С третьей, опровержение ориентировано на первоначальное появление обвинения, то есть это журналистика, которая появляется постфактум, она полностью привязана к информационным действиям противоположной стороны.

Это реагирующая журналистика, но борьба с фейком должна носить упреждающий характер. Она должна вестись на своей собственной информационной территории с помощью возведения защиты против будущих потенциальных информационных ударов.

Сегодня борьба с запущенным фейком напоминает возмущение по поводу уже ушедшего поезда. Можно, конечно, писать жалобы, что он ушел раньше времени, но поезд это все равно не вернет. Так и фейк не победить, если не делать заранее информационную вакцинацию населения. Как и в случае медицинской вакцинации, она будет каждый раз разной, так как вакцина от гриппа бессильна против кори.

Остановить продвижение чужих нарративов возможно только тогда, когда кто-то конкретно будет этим заниматься. Фиксация их появления является всего лишь частью работы, как и порождение опровержений. Но основная работа все равно состоит в создании своих конкурентных нарративов.

6.3. Контр – это не всегда плохо, особенно если это контрпропаганда

Мы живем в мире пришедших с пропагандой «сгущающихся туч», что мешает нам видеть реальность. Контрпропаганда направлена на развенчание мыслей и пожеланий противника или оппонента. Это столкновение разных моделей мира. Перестройка, например, сделала это мирно, когда без применения оружия перевели большую страну под новые знамена. И это стало возможным, поскольку была только пропаганда новой модели мира без контрпропаганды со стороны старой.

Профессор Калл предлагает различать тактическую и стратегическую контрпропаганду [1]. В первом случае он видит контрпропаганду как ответ на конкретный месседж оппонента или противника. Во втором случае речь идет об общей программе, направленной против пропаганды противника. Именно здесь возникает не только контентный тип ответа, а цензура, глушение, закрытие сайтов вплоть до убийства людей, представляющих опасность.

Но есть и более удивительные запреты: например, телесериал будет отвлекать меня от просмотра политического ток-шоу. Интернет впервые стал отвлекать массовое сознание вообще от мира физического, расставляя свои акценты в мире виртуальном. Кстати, отсюда фейки и постправда, поскольку статус правды как соответствия миру физическому важен только в мире информационном. В мире виртуальном как раз возможно бесконечное количество правд.

И. Панарин, например, видит такие недостатки в системе информационного о России: «Основная проблема России – отсутствие организационных механизмов, координационных структур. Для эффективного ведения информационного противоборства, с моей точки зрения, необходимо создать государственную систему министерств и ведомств, задействованных в алгоритме проведения информационных операций (оборонительных и наступательных)» [2].

Проблемой Украины с нашей точки зрения является отсутствие единого центра управления, поскольку в бюрократической структуре он обязательно должен быть, так как когда все занимаются всем, ничего не происходит.

В 2019 году комитет британского парламента завершил свое расследование проблемы фейков и дезинформации, где было проанализировано российское вмешательство в британские выборы и Брекзит [3]. Отдельно рассматривается вмешательство с помощью социальных платформ и Facebook.

В отчете подчеркивается: «Скорость технологического развития совпала с кризисом доверия к институтам и медиа на Западе. Это помогло намерениям зарубежных стран по дестабилизации демократических институтов, чтобы воспользоваться преимуществами этого кризиса. При этом реализовалось четкое и доказанное российское влияние на зарубежные выборы».