Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

• Великая Отечественная война продолжается, фашисты в Украине еще не уничтожены;

• Запад не един, он разделен;

• действия России легитимны.

Эта картина мира определяет как прошлые, так и будущие действия России. Она переводит эти действия из ситуации захватчика в ситуации спасителя. То есть сама ситуация как бы не меняется, изменяется ее интерпретация.

Нарративы поддерживаются тематическими коммуникативными фреймами, связывающими мнение или впечатление с конкретным объектом или субъектом. Взгляд России на Украину удерживается с помощью следующих фреймов:

• зависимость от России и невозможность украинского государства обеспечить своих граждан;

• радикализация оппозиции;

• отсутствие социального порядка и безопасности;

• евромайдан создан Западом, его защитники – предатели;

• Запад враждебен по отношению к Украине;

• Россия близка Украине;

• Россию и Украину объединяют общая история и единая православная вера.

Эти структурные единицы пронизывают весь дискурс России, повествующий об Украине. Это тот же условный «словарь», на языке которого можно описывать Украину. Любой выход за пределы этого языка практически невозможен. Перед нами своеобразная карта мира, и то, что отсутствует на такой карте, не может стать предметом разговора.

Украинские исследователи выделяют шесть нарративов, сквозь которые Россия описывает Украину [4]:

• «В Украине идет гражданская война» (33 % контента);

• «Украина – несостоявшееся государство» (22 % контента);

• «Россия помогает Донбассу» (15 % контента);

• «В Украине властвует русофобия» (10 % контента);

• «В Украине у власти – фашисты и радикалы» (7 % контента);

• «Украина – марионетка Запада, который, в свою очередь, безуспешно хочет завоевать Россию» (6 % контента).

Организация «Стоп фейк» насчитала еще больше нарративов российской пропаганды – 18. Но они во многом совпадают с перечисленными. В принципе перед нами та же ситуация, что сложилась и для случая создания типологии сюжетов художественной литературы или кино. Если литературоведы прошлого просто выходили на повторяющиеся сюжетные линии, то нынешние исследователи, вооруженные алгоритмами по работе с большими данными, выводят формулы бестселлеров и блокбастеров (см., например, книгу «Код бестселлера» [5]).

Член Группы по анализу гибридных угроз Украинского кризисного медиа-центра Р. Кавацюк говорит, что треть информации в российских новостях посвящены Украине и только одна из десяти этих новостей – позитивная [6]. Все это отражает не объективный, а чисто политический отбор новостного потока (см. некоторые подробности создания этого потока [7–11]). Говорить так много о другой стране можно только в том случае, если ты хочешь перевести внимание со своих событий на чужие.

Такое информационное искажение идет и по другим странам. Историк Н. Фергюсон написал в газете Boston Globe, что в социальных сетях идет «культурная война» между меньшинствами – ультраправым и ультралевым [12–13]. «РИА Новости» и Gazeta.ru сразу написали о грядущей гражданской войне в США [14]. При этом они «забыли» указать, что все это было написано в рубрике «Мнения», а также то, что Фергюсон назвал ультраправых и ультралевых самыми громкими меньшинствами, которые просто не могут жить друг без друга. Фергюсон также подчеркивает, что «культурная война не более реальная война, чем торговая война, которую президент Трамп запустил против Китая». Это все еще потому, что главным инструментарием пропаганды является преувеличение. Таким образом, она делает из мухи слона, не видя бревна в собственном глазу.

При этом российская оппозиция очень четко фиксирует все негативные последствия такой обработки населения с помощью телевидения. Игорь Яковенко, например, говорит: «История свидетельствует: пребывание общества в иллюзорной реальности очень дорого обходится. В этом отношении нашей надеждой становится информационное общество. Даже если мы в нем сегодня не задаем повестку дня, интернет уже ограничивает возможности манипулирования общественным сознанием, независимо от того, кто этим занимается – власть, оппозиция или „вашингтонский обком”. Сегодня в России телевизионные пользователи в своем большинстве – люди старших поколений. Однако не все. Российская история показывает, что люди мыслящие и желающие узнавать как можно больше о том, что их волнует, – эти в любом возрасте будут стремиться к независимым источникам информации» [15].

Но это во многом благое пожелание, поскольку человек ленив в поиске информации и берет ту, что лежит рядом. Известно, что в поиске, который выдает «Гугл», 90 % пользователей смотрят только несколько первых позиций. Все остальное лежит мертвым грузом.