Когнитивные войны в соцмедиа, массовой культуре и массовых коммуникациях

• «Страна – жертва агрессии при руководстве и поддержке извне сама убивает себя. В ходе внутреннего вооруженного конфликта уничтожается людской потенциал государства, разрушается экономика, теряется политическая самостоятельность. У населения страны – жертвы агрессии происходит полная потеря ориентации в системе координат „свой – чужой”. Вместо того чтобы объединиться перед лицом внешней агрессии, часть населения вступает в борьбу против другой части своего народа. Агрессор при этом выступает в роли „защитника” одной из сторон внутреннего конфликта, им же спровоцированного. Страны-жертвы, зачастую так и не осознав, кто агрессор, оказываются побежденными и отброшенными в своем развитии на 15–20 лет назад»;

• криминализация войны: «В ней принимают активное участие криминальные структуры. Безнаказанность и вседозволенность ведет к тому, что боевые действия ведутся бандитскими и террористическими методами».

Если пропаганда строит виртуальную картину мира годами, то в этом случае она должна быть построена более быстрыми методами, поскольку все направлено на дезориентацию противника, на то, чтобы не дать ему принять правильное решение.

Мы привели этот пример в контексте соцмедиа, поскольку здесь также в основе лежит порождение противоречивых информационных сигналов, среди которых никто не ищет реальную правду, а каждый довольствуется той правдой, которая ему кажется наиболее близкой и привлекательной. Если соцмедиа порождают «частокол» правд, за которой не найти единственно верную интерпретацию, то и здесь возникает такой же «частокол», только создаваемый сознательно.

Сегодняшний анализ соцмедиа приходит к весьма печальным выводам:

• бизнес-модель соцмедиа строится на отслеживании личной информации для порождения целевой рекламы;

• люди добровольно разрешают этот объем наблюдения над собой;

• соцмедиа вполне подходят для авторитарных государств, оказывая им помощь [3].

Последний вывод достаточно часто встречается в исследованиях соцмедиа. И это понятно, поскольку они предоставляют не только концентрированные информационные потоки, но и инструментарий если не прямого, то косвенного управления ими.

Интересно, что анализ того, кто именно делает репосты фейков, показал, что люди старше 65 лет делают это в два раза чаще, чем люди из предыдущей возрастной группы от 45 до 65 лет [4–6]. А сравнение с группой от 18 до 29 лет вообще показало, что люди старшего возраста делают это почти в семь раз чаще. Причем здесь не срабатывает ни политика, ни идеология – только возраст.

Возможный ответ, вероятно, следует искать в том, что эти люди выросли и сформировались в системе доверия к традиционной печати, чего сегодня нет у молодых. Старые координаты достоверности предопределяют поведение людей старшего поколения. Плюс к этому интересы молодежи лежат не так в области политики, как в сфере музыки, развлечений и т. п., поэтому они не распространяют то, что не задерживает их внимание.

Одним из авторов вышеупомянутого исследования является Э.Гесс (сайт – andyguess.com). В качестве понимания фейка они опираются на следующий подход: фейк – это фальшивый контент, сознательно создаваемый для получения результата от рекламной деятельности [7].

В своем исследовании они оценили потребление фейковых новостей в следующих объемах [8]. Количество американцев от 18лет и старше, посетивших фейковый новостной сайт в последние недели выборов 2016 года, составило 7,4 %. И это не так мало, поскольку 27 % голосующих составляют 65 миллионов людей. В исследуемый период от 7 октября по 14 ноября 2016 года в среднем люди потребили 5,45 статей с фейковых сайтов. И почти все они были протрамповскими.

Интересные данные также касаются работы по проверке фейков. Оказалось, что проверка фактов и фейковые сайты никак не пересекаются. Это как бы два разных потока, что говорит об определенной бессмысленности работы по проверке фактов. По крайней мере, она не используется обычными потребителями новостей.

Все это оказывается возможным, поскольку сегодня только 60 % контента создается людьми, остальное делают боты [9]. Плюс к этому существует феномен, что люди также размещают не свой, а спонсорский контент [10]. Тем самым объемы организованной кем-то информационной среды вокруг нас намного выше, чем мы думаем. То, что предстает перед нами как случайное, на самом деле является системным и организованным специально.

Волна фейков становится особо опасной в ключевых точках принятия решений массовым сознанием. Это выборы (президентские и парламентские) и референдумы. Здесь есть жесткая временная точка отсчета, после которой уже сложно развернуть ситуацию в обратную сторону. Накал страстей в этот период создает максимальное эмоциональное напряжение, которое работает против критической оценки поступающей информации, поскольку массовое сознание затуманивается эмоциями. Это период, когда большой объем информации обрушивается на человека, но ему его все равно не хватает, когда уже начинают слушать не только журналистов, но и соседей.