Коко

– В вашей версии есть серьезный изъян, – возразил Мерфи. – Рядовой первого класса Мануэль Ороско Денглер числится умершим с 1969 года. Армейские официалы положительно опознали его тело. А после опознания отправили на родину для захоронения. Неужели вы думаете, что родители приняли бы тело чужого человека?

– К тому времени его отец уже умер, а мать настолько безумна, что вполне могла бы принять труп обезьяны, если бы ей его прислали. Из-за сильных увечий, которым подверглось тело, армия наверняка порекомендовала матери согласиться с результатом опознания, – сказал Пул. – На труп она даже не взглянула.

– В таком случае, чье это было тело? – спросил Мерфи. – Богом забытого Неизвестного солдата?

– Виктора Спитальны, – сказал Андерхилл. – Первой жертвы Коко. Я невольно написал для него весь сценарий, в котором объяснил, что и как делать. Это история, которую я рассказал в своей книге «Дезертир». Денглер выманил Спитальны к себе в Бангкок, убил, поменял его солдатский жетон и документы на свои, убедился, что тело Спитальны изуродовано настолько, что никто не сможет его опознать, и в разгар шумихи благополучно скрылся.

– Хотите сказать, что вы вложили ему в голову эту мысль? – спросил Мерфи.

– Не расскажи я ему свою историю, он бы придумал что-нибудь другое, – сказал Андерхилл. – А вот моим именем он прикрывался, полагаю, потому, что идея убить Спитальны и дезертировать исходила от меня. Впоследствии он называл себя моим именем, чем вызвал множество сплетен и слухов обо мне.

– Но зачем он это сделал? – спросил Мерфи. – Как по-вашему, чего ради он убил этого Спитальны – чтобы дезертировать под другой фамилией?

Пул и Андерхилл переглянулись.

– Отчасти – да, – ответил Андерхилл.

– Скорее, по большей части, – сказал Пул. – Другие его мотивы нам неведомы.

– Что за мотивы?

– Очевидно, имеющие отношение к некоему событию, имевшему место тогда, на войне, – сказал Пул. – Свидетелями которого были только три человека: Денглер, Спитальны и Гарри Биверс.

– Так, а теперь расскажите мне о книге «Дезертир».

2

Как только Пул, Андерхилл, Мэгги и Мерфи поднялись по лестнице, со стула в коридоре возле кабинета лейтенанта вскочил мужчина с глубокими изломанными морщинами на лбу, всем своим видом выражая ущемленное самодовольство. В угол его рта ввинтилась уже успевшая остыть сигара. Мужчина уставился на них, вытащил сигару изо рта и посторонился, чтобы заглянуть им за спины. С лестницы донесся шум поднимающейся за ними следом другой группы людей, и мужчина сунул руки в карманы и кивнул Мерфи, с видимым нетерпением поджидая появления остальных.

Эллен Войцак, Конор Линклейтер и молодой детектив в синем пальто и шляпе, выйдя на площадку, повернули к кабинету Мерфи.

– Эй! – воскликнул мужчина и перегнулся через перила взглянуть, не поднимается ли еще кто-нибудь. – А где он?

Мерфи пропустил всех в кабинет и жестом пригласил мужчину присоединиться к ним.

– Мистер Партридж? Проходите, прошу вас.

Поначалу Пул решил, что это еще один полицейский, но теперь понял, что это не так. Мужчина выглядел рассерженным, будто кто-то обчистил его карманы.

– Может, объясните, что происходит? Вы сказали, что здесь будет он, а его нет!

Мерфи шагнул к двери и придержал ее открытой. Партридж пожал плечами и медленно двинулся по коридору к ней. Зайдя в кабинет, он хмуро взглянул на Пула и остальных, будто обнаружил их в собственной гостиной. Одежда мистера Партриджа была измята, неприятные серовато-зеленые глаза навыкате выделялись на рыхлом лице с крупными чертами.

– И что теперь? – он опять возмущенно пожал плечами.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал Мерфи.

Молодой сыщик достал из-за шкафа складные стулья и начал их раскладывать. Когда все расселись, Мерфи присел на край письменного стола и объявил:

– Этот джентльмен – мистер Билл Партридж, один из управляющих мужского общежития Ассоциации молодых христиан, и я попросил его присоединиться к нам сегодня.

– Ну да, а теперь мне пора уходить, – заявил Партридж. – У вас ничего для меня нет, а у меня работы непочатый край.

– Одна из комнат общежития, находящегося в ведении мистера Партриджа, была сдана в аренду джентльмену, назвавшемуся Тимоти Андерхиллом, – продолжил Мерфи, демонстрируя заметно больше терпения, чем в аэропорту.

– Да, который дал тягу, – договорил Партридж. – И учинил форменный разгром в предоставленной ему комнате. Не знаю, кто именно, но один из вас должен вернуть мне арендную плату и оплатить покрасочные работы.

– Мистер Партридж, – обратился к нему Мерфи. – Вы видите среди присутствующих в этом кабинете жильца Ассоциации, назвавшегося Тимоти Андерхиллом?

– Сами знаете, что нет.

– Спасибо, что уделили нам время, мистер Партридж, – сказал Мерфи. – Приношу извинения за то, что отвлек вас от исполнения служебных обязанностей, но я бы попросил вас спуститься к нашему художнику, чтобы составить фоторобот. Если считаете, что департамент должен вам денег, попробуйте выставить нам счет.

– Работнички! – в сердцах бросил Партридж и повернулся выходить.

– Мистер Партридж, – окликнул его Пул. – А что этот человек сделал со своей комнатой?