Коко

В лучах солнца бунгало, где умерли Роберто Ортис и женщина, напоминало розовое пирожное. По обе стороны дома стояли цветущие деревья гибискуса, и их резкие тени словно парили над лужайкой. К воротам крепилась чистенькая желтая табличка с объявлением, в котором сообщалось, что дом опечатан Департаментом полиции Сингапура в связи с расследованием убийства. Перед воротами стояли две темно-синие полицейские машины, и Пул увидел, как внутри дома двигаются люди в форме.

– Обратил внимание, какие хорошенькие здесь девушки-полицейские? – спросил Биверс. – Интересно, нас пустят внутрь?

– Почему бы тебе не назваться детективом из Нью-Йорка? – предположил Пул.

– Потому что я судебный исполнитель, вот почему, – ответил Биверс.

Пул обернулся и посмотрел на дом на другой стороне улицы. Там у окна гостиной стояла средних лет китаянка, обнимая за талию женщину моложе и выше ростом, подбоченившуюся правой рукой. Обе казались заметно напряженными. «А они, интересно, – подумал Пул, – слышали хоть раз странную песенку мальчишки, звучавшую как «Рип-а-рип-а-рип-а-ло»?»

Пул и Гарри Биверс вернулись в «Марко Поло» и обнаружили нечесаного, красноглазого Конора Линклейтера, своим видом напоминавшего Майклу Дуайта Фрая[86] из «Дракулы». В отеле ему сказали, что врач в соседнем здании, и сообщили его имя, и Пул с Биверсом помогли Конору спуститься на лифте и выйти на залитую солнцем улицу.

– Вечерком я уже смогу сходить с вами, Майки, – сказал он. – Это у меня ненадолго, скоро пройдет.

– Вечерком ты останешься дома, – сказал Пул.

– Меня тоже вычеркивай, – проговорил Биверс. – Я просто без ног и не гожусь для гонки по барам для педиков. Лучше посижу дома, расскажу Конору, чем мы с тобой занимались весь день.

Троица медленно и неуверенно продвигалась по тротуару: Майкл и Биверс по обе стороны от Конора, который семенил и шаркал, не рискуя шагать нормально.

– Через пару лет мы будем сидеть в кинозале, – сказал Биверс, – и сами смотреть, как мы все это проделываем. И полмира узнает, что Конор Линклейтер страдал поносом. Эх, был бы Шон Коннери на двадцать лет моложе. Так жаль, что все классные актеры уже слишком стары.

– Ну, да, Оливье, пожалуй, староват[87],– подхватил шутку Майкл.

– Да нет, я имею в виду парней как Грег Пек, Дик Уидмарк, такого типа. Пол Ньюман ростом не вышел, а Роберт Редфорд слишком уж пресный. Возможно, им стоит поднапрячься и заполучить Джеймса Вудса. Этот парень мне по душе.

5

Такси петляло по Сингапуру, пока не выбралось на кольцевую дорогу, после чего они ехали так долго, что Пул начал подумывать, не в Малайзии ли этот ночной клуб, цель его поездки. Вскоре единственными видимыми огнями остались дуговые фонари над шестиполосным шоссе – по обе его стороны простиралась черная пустая необитаемая земля, лишь кое-где вспоротая небольшими изолированными скоплениями светящихся точек. Машины на кольцевой почти не встречались, и водитель вел такси на большой скорости. Пулу даже казалось, что колеса на самом деле не касаются дорожного полотна.

– Мы уже выехали из Сингапура? – спросил он. Таксист не ответил.

Наконец машина свернула с шоссе на подъездную дорогу к сиявшему в темноте, как межпланетная станция, торговому центру – просторнее, выше и тщательнее продуманному, чем любой из подобных комплексов на Орчард-роуд. Его окружала необозримая и почти пустующая автостоянка. Огромные вертикальные постеры и плакаты с китайскими иероглифами в человеческий рост свисали по углам здания. Ряд пальм словно застыл в белом искусственном свете.

– Вы уверены, что «Пепперминт сити» здесь?

Водитель резко затормозил перед пальмами-призраками и сидел недвижим, как статуя. Когда Пул нерешительно повторил свой вопрос, водитель завопил что-то на китайском.

– Сколько?

Тот опять проорал ту же фразу.

Пул протянул ему банкноту, номинал которой не смог разглядеть, получил удивившую его сумму сдачи и дал на чай другую купюру – тоже не разглядывая. Такси уехало, оставив Майкла одного.

Здание торгового центра, казалось, было отлито из тускло-серого металла. Через огромные окна на первом этаже Пул разглядел далеко-далеко, на противоположном конце молла, две или три крошечные фигурки, бредущие мимо закрытых магазинов.

Стеклянные двери со свистом разъехались, и его окутал холодный воздух. Двери за спиной сомкнулись. По рукам побежали мурашки.

Пустой коридор вел в обширное пространство с высокими сводами. Пулу вдруг подумалось, будто он вошел в пустую церковь. В витринах закрытых магазинов позировали манекены. Негромко жужжали невидимые эскалаторы. Бог ушел домой, и собор был пуст, как воронка от бомбы. Под сводами огромного купола Пул видел в разных концах помещения несколько человек, словно в трансе двигавшихся по галерее мимо рядов закрытых темных магазинов.