Кокон

Была суббота, короткий учебный день. После обеда Большой Бинь и Цзыфэн позвали меня играть в снежки. Мы покидались немного, и я предложил слепить снеговика. Они с жаром поддержали идею, однако у нас возникли разногласия по поводу места: Цзыфэн предложил пойти в рощицу, а я возразил, что там мало места. Большой Бинь сказал, что на спортплощадке места вдоволь, а я ответил, что там вечно толпится народ и наш снеговик долго не простоит. В конце концов я предложил слепить снеговика на пустыре у велосипедной стоянки, наши дома как раз недалеко от этого пустыря, и если снег не растает, мы сможем каждый день любоваться своей работой. Большой Бинь улыбнулся: а я тоже хотел предложить это место. И мы пошли к стоянке, по дороге Цзыфэн сказал: Чэн Гун, я понял твой план. Ты хочешь, чтобы Ли Цзяци вернулась домой и первым делом увидела нашего снеговика. Я велел ему не молоть чушь. Большой Бинь с сокрушенной миной вздохнул: ах, куда же пропали наши сестрички! Ли Пэйсюань тоже пропала? – спросил я. Да, ответил Большой Бинь. Ее с самого утра не было в школе, их классная руководительница попросила его отнести учебники в кабинет, и он заметил, что место Пэйсюань пустует.

Снеговик получился почти с нас ростом. Большой Бинь скрепя сердце пожертвовал два синих попрыгунчика ему на глаза.

– В темноте глаза будут светиться, – сказал он. – Так что сестрички даже ночью смогут его увидеть.

– Давайте примнем снег посильнее, – предложил Цзыфэн. – Иначе ветер подует и снеговик не продержится до возвращения Ли Цзяци.

В понедельник утром на церемонии подъема флага мы с изумлением обнаружили, что в школе теперь новая знаменная – низенькая тощая девочка, от волнения или неуклюжести она перекрутила фал, замотав в него знамя, так что церемонию пришлось повторить. Гимн зазвучал во второй раз, я машинально шевелил губами. Да, стряслась беда, говорил я себе. Но странно, что теперь мое сердце неожиданно успокоилось, как будто бешеная мышь, метавшаяся все это время внутри, наконец утихла.

Мы снова увиделись с Пэйсюань уже весной, в марте. На самом деле в школе ее не было всего неделю, потом она как ни в чем не бывало появилась, поднимала флаг и снова была лучшей на итоговых контрольных. Но до марта я ни разу с ней не встретился, только смотрел издали, как она поднимает знамя. Наверное, это было результатом наших общих усилий: я ее избегал, Пэйсюань тоже едва ли мечтала снова меня увидеть, и мы старательно друг друга обходили. Да и встретились мы, потому что оба пошли окольной дорогой к школе. В тот день случилось похолодание, я понял, что рановато снял шерстяной свитер, к тому же сегодня у нас был урок физкультуры, так что я решил вернуться домой и переодеться. Пошел обратно, а навстречу – Пэйсюань.

Тропинка была узкой, не спрятаться.

Помню, что в первый день после возвращения Пэйсюань Большой Бинь побежал на нее взглянуть – к тому времени по школе уже прошел слух, что она поранила лицо. Большой Бинь вернулся и доложил, что на ней маска до самых глаз, ничего не видно. После обеда у класса Пэйсюань была физкультура, Большой Бинь соврал учительнице, что у него скрутило живот, сбегал на улицу и еще раз взглянул на Пэйсюань, но она по-прежнему была в маске. Поспрашивал ее одноклассников, те сказали, что она за весь день ни разу ее не сняла. Цзыфэн спросил: она что, собирается все время в ней ходить? Странно будет, если в понедельник она с маской на лице пойдет поднимать знамя. Большой Бинь покачал головой: вряд ли она останется знаменной.