Читаем Кокон (СИ) полностью

– Аомине-кун, я тебе кое-что не рассказал о смерти Кагами-куна, – очень тихо произнёс Тецуя, глядя на свой любимый ванильный шейк.

– И что же? – Дайки тоже насторожился до предела. Куроко, подняв на него глаза, сначала безотрывно смотрел несколько секунд подряд, а затем снова перевёл взгляд на напиток.


– Это Акаши-кун. Он убил Кагами-куна, – едва слышно сказал Тецуя.

– Что?! – в отличие от него, Аомине воскликнул настолько громко, что на них посмотрели все присутствующие в кафе.

– Да, это правда. Я сам узнал не сразу, лишь когда в наш дом пришла полиция. Отец тогда ещё был жив, он внес залог за Акаши-куна.

– Но как… И зачем? – Аомине был настолько ошеломлён, что едва мог пошевелиться.

– Состояние аффекта. Так сказали, – спокойно ответил Куроко. – Но на самом деле… Помнишь, когда мы возобновили деятельность баскетбольного клуба в школе, я сказал, что Акаши болен и лежит в больнице?

Аомине напряжённо кивнул.


– Он на самом деле лежал там. После смерти Кагами-куна он впал в кому. И не выходил из неё целый год.

– Не может быть! И что, после этого ты смог простить его?

– Да, смог, – признался Тецуя. – Он правда не хотел убивать Кагами-куна. Не знал этого, не понимал. Порой он впадает в странное состояние и не помнит этого. Так было с Кагами-куном и вчера ночью. Он не знает, как оказался в лесу и поранил руки. Сегодня я проследил за ним: он пошел на то место и говорил с Кагами-куном, будто со старым другом… Мне страшно, Аомине-кун… Потому что, это уже не в первый раз… – Тецуя обхватил себя руками и невольно содрогнулся, будто замёрз.


– Подожди, дай мне переварить всё это, – Дайки залпом осушил стакан сока, чувствуя, как пересохло горло и заказал себе ещё. – Чтобы Акаши убил Кагами? Поверить не могу, – он покачал головой. – Ведь Кагами был альфой, да и сильнее он Акаши, это невооруженным глазом видно. Что может сделать бета в такой ситуации?


– В этом вся загвоздка: никто не знает, как это произошло. Даже сам Акаши-кун, – грустно произнёс Куроко.

– И давно это произошло?

– В тот день, когда мы выиграли матч с Шутоку.

– Говоришь, он год пролежал в коме после убийства? Может, он того? – Аомине постучал по голове. – После такого потрясения всякое может быть.

– Но в остальном он выглядит вполне здоровым, – отметил Куроко. – И с учебой справляется, и с баскетболом. Он снова играет на скрипке. Он всё тот же, только…

– Нет, мне тоже кажется, что он изменился, – тяжело вздохнул Аомине. – Когда я увидел его здесь впервые, мне показалось, что у него есть что-то от Кагами. Аура что ли… – почесал затылок Дайки. – Может это потому что, он пропитан кровью Кагами?

– Акаши-кун мог бы убить Кагами-куна лишь в одном случае: если бы он тоже был альфой, – осторожно проронил Тецуя.

– Но ведь это невозможно, – Аомине подозрительно взглянул на Куроко. – Я знаю его запах. Да, он сильный, но это запах беты. Ты и сам это знаешь.

– Да, – Тецуя кивнул головой. – Но однажды мне показалось, что его запах изменился, и… – парень внезапно смутился и, чтобы не выдать этого, маленькими глоточками начал потягивать свой шейк.


– Если только он не маскируется, намеренно отбивая запах, – мрачно заключил Аомине. – Но это слишком сложно, сложнее, чем омеге. Да и по виду он – не альфа. Из-за роста и телосложения.

– Да, я тоже с этим согласен, – выпив половину стакана и радуясь, что Аомине не заметил его конфуза, произнёс Тецуя. Наверное тогда ему действительно просто показалось.


– Думаю, я ещё немного понаблюдаю за ним, – в итоге произнёс Куроко. – Если всё так и продолжится, то, боюсь, ему придётся снова лечь в больницу. Ты поможешь мне, если что? – он с надеждой посмотрел на друга, а его голубые глаза были настолько искренними, что Аомине даже почувствовал краску на своих щеках. Разве тут можно отказать?

– Д-да, – с запинкой произнёс он, сильно смутившись. – Конечно, ты можешь на меня положиться в любую минуту, – с гордостью добавил он. – А это всё, что ты хотел мне сказать, Тецу? – в голосе Дайки проскользили нотки сомнения.

– Пока да, Аомине-кун. Это всё, – твёрдо ответил парень, поднявшись на ноги. – А теперь, думаю, мы ещё успеем на последний матч, – Куроко посмотрел на часы. – Идём?

– Да, – Аомине тут же вскочил на ноги, и они вместе отправились на баскетбольную площадку.


========== Принадлежность ==========


– Что ж, молодой человек, – сопоставляя результаты анализов, протянул доктор. – Вы абсолютно здоровы. Даже сложно поверить, что недавно вышли из комы, в которой находились целый год, – делая пометки в медицинской карте Акаши, добавил он.


Юноша нахмурился, застёгивая рубашку. Наступил день его планового осмотра, благодаря которому доктор контролировал состояние парня после комы. Однако сегодня Сейджуро шёл сюда с ещё одной целью – найти причины своего странного поведения и состояния.


– И психические показатели? – через несколько секунд спросил он.

– Да, по моим данным всё в норме.

– Но ведь вы больше специализируетесь на физиологии, нежели на психике, – утвердительно спросил Акаши.

– Вас что-то беспокоит? – доктор внимательно вгляделся в пациента.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство