Колесница Солнца. Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С Северцева

Когда ручной пройдоха-попугай,
Слыхавший ночью шепот новобрачных,
Наутро все их пылкие слова
Твердить при старших громко начинает,
Сгорая от стыда, невестка молодая,
Чтоб только замолчал бесстыдник пестрый,
Скорей — под видом зернышка граната —
Серьгу рубиновую в клюв ему сует.

* * *

Глядит избалованный плут, молодой красавец:
Две девушки милых, ему хорошо знакомых,
Рядом уселись — тогда, осторожно подкравшись,
Одной он глаза под видом игры закрывает,
Смеется она — и не видит, как этот негодник
Меж тем повернулся к другой и целует сладко,
А та от нежданной радости вся трепещет
Да так и сияет лукавой, нежной улыбкой.

* * *

Когда очень мягко спросил служанок
Супруг, почему так рано заснула
Его ланеглазая — да к тому же
Крепко свой стан кушаком стянула,
Она вскричала в притворном гневе:
«Ах, мама, не даст и вздремнуть немного!»
И как бы во сне повернулась на бок,
Ему край ложа освобождая.

* * *

На ложе одном, в полутьме, отвернувшись молча,
Страдали они — не знали, как помириться,
Уже не сердились они, и лишь юная гордость
Прервать им мешала томительное молчанье.
Но вот осторожно, искоса друг на друга
Они наконец взглянули — слились их взоры,
И вздорная их размолвка тотчас сменилась
Смехом счастливым и новым бурным объятьем.

* * *

«О дивнобедрая, стан твой чарует взоры,
Даже когда не подвяжешь ты свои груди!» —
Так, рядом с нею присев на краешек ложа,
Молвил красавец, на стан положив ей руку.
И увидав, как от радости заулыбалась,
Жарко зарделась их госпожа молодая,
Тотчас причины найдя, одна за другою
Заторопились, из комнаты вышли служанки.

* * *

Пускай еще хмурятся брови мои, но взор
Уже блуждает — на милого глянуть хочет,
Пускай еще речь неприветлива, но лицо
Уже заливает предательская улыбка,
Пускай еще сердце сердится, но по коже
Бежит уже страстным ознобом новая радость…
Разве могу оставаться упрямой и злой,
Как только увижу этого человека?

* * *

На грудь ты себе нацепила звенящий жемчуг,
На пышные бедра надела бренчащий пояс,
А на лодыжках браслеты из самоцветов
Дерзко потренькивают при каждом шаге.
Но если торжественно, словно под звон победный,
Решила отправиться ты на любовную встречу,
Зачем все равно, простодушная, ты робеешь,
Звенишь и дрожишь, во тьме озираясь пугливо?

* * *

«Смотри-ка, он спит, ты тоже ложись, дорогая!» —
И, тихо смеясь, подружки мои удалились,
А я не сдержалась — к возлюбленному склонилась,
Прильнула к желанным губам, запылав от страсти,
И вдруг поняла: он лишь притворяется спящим,
И стыд ощутила, мучительный стыд! Но тут же
Помог мне любимый забыть обо всем на свете,
Занявшись тем, что на ложе положено делать.

* * *