Колесница Солнца. Восемь тетрадей индийской классической лирики в переводах С Северцева

Все стрелы, что припрятал Рок в колчане боевом,
В грудь одинокую мою он мечет день за днем.
Но если так жесток и зол мучитель-небосвод,
Блажен лишь тот, кто под землей уже забылся сном.

МАСУД САД САЛЬМАН (1047–1122)

Рубаи

О шахская милость! Гордыню познал я сполна:
Из золота, думал, теперь закажу стремена.
Но золото молвило: «Нет, я тебя недостойно!»
И ныне в железных оковах мне жизнь суждена.

* * *

Глаза мои — чаши, и слезы текут через край,
А дни моих мук ты не днями — веками считай.
Мой ад — неприступный Най, где в крови страдаю,
Вот и звучат мои вздохи, как плачущий най.[47]

* * *

Пусть мучитель мой Рок приказал в заточении жить,
Пусть в далеком краю осужден я в оковах тужить,
Пусть угасла надежда увидеться с дивной подругой,
Но не гаснет желанье хоть с образом дивным дружить.

* * *

Гора, которую тучи теперь окружают, — я,
Лоза, которую саблею острой сражают, — я,
Царь-лев, которого в тесную клетку сажают, — я,
Гордец, которого ныне все унижают, — я!

* * *

Если терпеть, будет жизнь только цепью обид,
Если стенать, это недругов лишь веселит.
Тешить врагов не хочу — буду молча терпеть я,
Гнев свой на милость, верю, судьба сменит.

* * *

Вечно горю я в пыланье страданий моих,
Вечно тону я в потоке рыданий моих.
Ах, уцелеет ли в этом огне и потоке
Хрупкий светильник надежд и мечтаний моих?

* * *

Тебя, мое солнце, как верный цветок, я жду,
От слез беспрерывных похож я на лотос в пруду:
Пока предо мной, солнцеликая, не засияешь,
Бутоны-глаза приоткрыть я сил не найду.

* * *

Что плачешь ты, темная туча, над краем степей?
Что плачешь ты, грустная птица, под сенью ветвей?
Зачем, о тюльпан огнецветный, разорван твой ворот?
Иль все вы, как я, разлучились с любимой своей?

* * *

В часы наших встреч мне казался подлее врагов
Тончайший, муслиновый, нас разделявший покров.
А что же теперь я отвечу горящему сердцу,
Когда разделяют нас тысячи тысяч шагов?

* * *

Поры цветов — ноуруза — ожидаю,
Стремясь к любимой, сам себя сжигаю!
Три свойства у свечи я перенял —
Смотри: я плачу, таю и сгораю.

* * *

Сахарных уст касался я дерзким ртом,
Миндалевидные веки твои целовал потом.
«Хватит, наглец!» — ты сердилась. А я отвечал:
«Разве не вкусно сахар смешать с миндалем?»

АМИР ХОСРОВ ДЕХЛЕВИ (1253–1325)

Из лирических газелей

1