Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Дети Света держались, но едва-едва. Их обступили со всех сторон – так, что пустить в ход кавалерийские копья было негде. Поначалу вылазки казались результативными, но тяжелую конницу вынудили отступить за ряды пехотинцев, а все войско потеснили на восток. Амадицийцев уже сминали. Из-за непрерывного натиска атакующих кавалерия не могла наносить новые удары: конным Чадам оставалось лишь беспорядочно отмахиваться от троллоков, стараясь остаться в живых.

Галад развернул Крепыша, и тут на него напрыгнули два рычащих троллока. Первого он полоснул по горлу приемом «Цапля хватает рыбку-серебрянку», но тварь завалилась на коня, тот отшатнулся и угодил под страшный удар второго троллока. Монстр рассек ему горло шипастым копьем, и Крепыш упал.

Галад успел выскочить из седла, но не сгруппировался и тяжело упал рядом с конем. Крепыш подергивал ногами. На белую шкуру толчками выплескивалась кровь. Галад откатился, выставив перед собой меч, но падение, как оказалось, вышло ему боком, и лодыжка зашлась от боли.

Не обращая на нее внимания, Галад вскинул клинок – как раз вовремя, чтобы отразить размашистый удар девятифутового монстра, поросшего бурым мехом. От троллока разило смертью. Этот выпад снова выбил Галада из равновесия.

– Галад!

В ряды троллоков, разбрызгивая смердящую кровь, врубились фигуры в белом, и троллоки вынуждены были отступить. Борнхальд – в руке обнаженный меч, помятый щит заляпан темной кровью, – тяжело дыша, встал над Галадом. Он вел с собой четверых, но в живых осталось только двое.

– Спасибо, – сказал Галад. – Где ваши кони?

– Мертвы, – ответил Борнхальд. – Думаю, этим тварям приказано перебить лошадей.

– Не хотят, чтобы мы сбежали, – заключил Галад, – или перешли в полноценную атаку.

Он бросил взгляд на ряды окруженных бойцов. В прошлом казалось, что двадцать тысяч – внушительная сила, но теперь в боевых порядках царило смятение. Волны чудовищ прибывали, и вот уже северный фланг обороны дрогнул и просел под напором троллоков, пытавшихся взять войско Галада в клещи. Они хотели окружить его с юга и севера и размазать по крутому склону холма. О Свет!

– Бегом на север, к пехоте! – завопил Галад и со всей возможной прытью припустил в указанном направлении. Поврежденная лодыжка протестовала, но позволяла бежать. По пути к нему присоединялись другие. Их одеяния уже не были белыми.

Галад знал, что почти все военачальники, включая самого Гарета Брина, избегают сражаться в передних рядах. Они слишком важны для своих армий, их дело – думать головой и командовать войсками в битве. Наверное, Галаду надо было последовать их примеру, но теперь все пошло наперекосяк.

Дети Света были надежными и обученными солдатами, но им не хватало опыта сражений с троллоками. Лишь теперь – в конной атаке по размытой земле, глубокой ночью, озаренной сиянием светящихся сфер, – Галад понял, насколько они не готовы к подобной схватке. В его армии было сколько-то ветеранов, но остальным не доводилось воевать ни с кем, кроме распоясавшихся разбойников да городского ополчения.

Троллоки – совсем другое дело. Завывающие, рычащие, фыркающие монстры вошли в боевой раж. Нехватку воинской дисциплины они возмещали силой, жестокостью и, конечно, лютым голодом. Хотя, чтобы вспороть оборону Детей Света, хватило бы одних мурддраалов. Бойцы Галада уже дрогнули.

– Ни шагу назад! – взревел он, добежав до проплешины в солдатских рядах. С ним был Борнхальд и с полсотни бойцов. – Держаться! Мы – Дети Света, и мы не отступим перед Тенью!

Толку-то… Глядя на эту катастрофу, Галад чувствовал, как рушатся последние столпы его мировоззрения. Детей Света не защищала их добродетель: они падали целыми рядами, словно колосья под серпом. Что хуже, многие не проявляли ни стойкости, ни героизма: голося от ужаса, они попросту бросились наутек. С амадицийцами-то все ясно, но многие Чада повели себя примерно так же.

Нет, они не были трусами или никуда не годными бойцами. Они были простыми людьми. Самыми обычными людьми. И вопреки надеждам, Свет защищал их не лучше, чем всех остальных.

* * *

Грянул гром: в очередной раз Галленне развернул свою конницу и повел в новую атаку. Всадники ударили по врагу, сбросив добрую треть вражеских рядов с холма, и троллоки покатились вниз по склону.

Перрин обрушил Мах’аллейнир на голову ближайшего чудища с такой силой, что троллока отшвырнуло в сторону. Как ни странно, в месте соприкосновения с молотом его кожа зашкворчала и задымилась. Так было при каждом ударе, словно прикосновение Мах’аллейнира обжигало исчадий Тени, хотя Перрин чувствовал лишь исходившее от молота приятное тепло.

Своей атакой Галленне рассек ряды троллоков на две разрозненные группы, но трупов накопилось столько, что конным копейщикам было негде развернуться. Поэтому кавалеристы отступили, и сменивший их отряд лучников из Двуречья стал выкашивать троллоков слаженными залпами, сея во вражеских рядах визжащую, завывающую, зловонную смерть.