Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Делая вид, будто смущена ее слезами, Мелитене поклонилась совсем уж низко, и Фортуона решила не обращать внимания на безобразное поведение этой дамани: несмотря на вздорность, она была ценной добычей.

Несколькими жестами Фортуона объяснила Селусии, что надо сказать. Та внимательно следила за ее движениями. Половина ее головы была выбрита, а вторая, на которой еще не отросли волосы, прикрыта тканью. Рано или поздно Фортуоне придется выбрать нового Глашатая, поскольку теперь Селусия стала ее Говорящей Правду.

– Покажи, на что способна эта женщина, – огласила Селусия жесты Фортуоны.

– Суффа, – Мелитене погладила дамани по голове, – продемонстрирует императрице – да живет она вечно, – Силу, рассекающую воздух.

– Прошу, – Суффа с мольбой взглянула на Фортуону, – выслушайте меня, пожалуйста. Я Престол Амерлин.

Мелитене шикнула, и Суффа широко раскрыла глаза, отреагировав, судя по всему, на вспышку боли, пришедшую через ай’дам, но все равно продолжила:

– Я могу предложить вам огромную награду, всевластная императрица! Дайте мне свободу, и я пришлю вместо себя десять женщин. Нет, двадцать! Самых могущественных женщин в Белой Башне! Я… – Она осеклась и со стоном упала на коврик.

Мелитене покрылась испариной. Глядя на Селусию, она заговорила быстро и нервно:

– Умоляю, передай нашей императрице – да живет она вечно, – что мои глаза опущены долу, поскольку я не сумела выдрессировать эту дамани надлежащим образом. Суффа на удивление упряма, несмотря на плаксивость и постоянное стремление предложить других вместо себя.

Какое-то время Фортуона не шевелилась, позволив Мелитене обливаться холодным потом. Наконец она сделала Селусии знак продолжать говорить.

– Императрица не сердится на тебя, – огласила та. – Подобное упрямство демонстрируют все марат’дамани, называющие себя Айз Седай.

– Прошу передать Величайшей из великих мою благодарность, – с явным облегчением промолвила Мелитене. – Чтобы доставить удовольствие Той-Чьи-Глаза-Смотрят-Вверх, я заставлю Суффу показать, на что она способна. Но нельзя исключать, что эта дамани снова утратит самообладание.

– Можешь продолжать, – огласила Селусия.

Опустившись на колени подле Суффы, Мелитене заговорила – сперва резко, затем утешительно. Она умела обращаться с бывшими марат’дамани и действовала весьма искусно. Разумеется, Фортуона тоже считала себя неплохим укротителем дамани. Повиновения от марат’дамани она добивалась умело и получала от этого такое же удовольствие, с каким ее брат Халвейт дрессировал диких гролмов. Жаль, конечно, что его убили подосланные убийцы. Это был единственный брат, который ей нравился.

Наконец Суффа снова встала на колени, и Фортуона с любопытством подалась вперед. Суффа склонила голову, и воздух перед ней рассекла сверкающая полоса чистого света. Она развернулась, и прямо перед троном появилось отверстие. По ту сторону от него шелестели деревья. У Фортуоны перехватило дух, когда мимо портала промелькнул белоголовый ястреб. Знамение великой силы. Охнула даже вечно невозмутимая Селусия, хотя трудно было сказать, что ее впечатлило: то ли портал, то ли знамение.

Фортуона постаралась скрыть изумление. Значит, это правда. Перемещение – не миф и не слух. Оно существует на самом деле – а это значит, что концепция войны меняется раз и навсегда.

Беслан с нерешительным видом приблизился и поклонился. Фортуона жестом велела им с Галганом подойти и заглянуть в портал. Разинув рот, Беслан уставился на лесную поляну.

Галган же сцепил руки за спиной. Любопытный тип. Встречался с городскими убийцами и выяснял, во что ему обойдется убийство Фортуоны, а потом казнил каждого, кто назвал цену. Очень тонкий маневр. Галган показал, что его следует опасаться, поскольку он не гнушается иметь дело с наемными убийцами, и в то же время продемонстрировал, что верен императрице, словно заявляя: «Пока что я твой слуга, но я амбициозен и внимательно слежу за развитием событий».

Во многих отношениях подобные выверенные ходы вызывают меньше беспокойства, чем выглядящая непоколебимой верность Беслана. Интриги предсказуемы, но такая незыблемость… Фортуона пока не знала, как к ней относиться. Будет ли Мэтрим столь же верен ей? Каково это, когда рядом Принц воронов, против которого ей не надо строить козни? Все равно что фантазия, сказка, которую рассказывают на ночь дочерям простолюдинов, чтобы во сне те вышли замуж за принца на белом коне.

– Невероятно! – воскликнул Беслан. – Величайшая из великих, имея такую возможность… – Он был в числе немногих, чей статус позволял обращаться к ней напрямую.

– Императрица желает знать, – огласила Селусия, читая движения пальцев Фортуоны, – что говорят об оружии захваченные марат’дамани.