Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

В мире, где растения гибли безо всяких на то причин, дерево залечило раны и похорошело быстрее, чем можно было себе представить. Его листья успокаивающе шелестели на ветру, а шишковатые корни выглядывали из земли, словно древние персты умудренного старца. Авиенде захотелось сесть и насладиться безмятежностью момента.

Это дерево казалось образцом совершенства, по которому созданы все остальные деревья. В легенде оно называлось Авендесора – Древо жизни.

В стороне от него располагались концентрические круги из десятков – если не сотен – стеклянных колонн. Тонкие и веретенообразные, они подпирали собой небо, и если Древо жизни являло собой воплощение естественности, эти колонны выглядели в равной мере ненатурально: логика подсказывала, что они должны были опрокинуться при первом же порыве ветра. Их искусственный вид, однако, не внушал беспокойства.

Несколько дней назад, когда Авиенда только пришла сюда, гай’шайн в белом аккуратно подбирали упавшие ветви и листья, но, завидев гостью, поспешно удалились. Неужели после преображения Руидина она окажется первой, кто пройдет через лес стеклянных колонн? Из клана Авиенды никого сюда не посылали – и, насколько ей было известно, из других кланов тоже. Иначе она непременно узнала бы об этом.

Оставались только Шайдо, но они отказались верить речам Ранда о прошлом Айил. И как подозревала Авиенда, любой из Шайдо, кто пришел бы сюда, попросту не перенес бы увиденного и навсегда затерялся бы в чаще стеклянных колонн.

Но с Авиендой все было иначе. Она выжила. И отчасти была разочарована, поскольку не увидела ничего неожиданного.

Она вздохнула, подошла к стволу Древа жизни и, подняв голову, взглянула на небо сквозь паутину ветвей.

Когда-то на этой площади находилось множество других тер’ангриалов; именно здесь Ранд обнаружил отпирающие ключи, позволившие ему очистить саидин. Теперь же все это богатство исчезло: многие из этих предметов Морейн увезла в Белую Башню, а остальные, должно быть, забрали живущие здесь Айил. Осталось только дерево, колонны и три кольца, сквозь которые женщины проходили при первом посещении Руидина, чтобы получить звание ученицы Хранительниц Мудрости.

Авиенда смутно помнила, как проходила через эти кольца. Тогда она увидела свою жизнь – все многообразие своих вероятных жизней, – но в мозаике воспоминаний не хватало многих элементов. Здесь она узнала, что полюбит Ранда, что у нее будут сестры-жены, и в этом знании скрывалось еще одно ощущение – что она вернется сюда, в Руидин. Авиенда знала об этом, но искры памяти вспыхнули, лишь когда она ступила на эту площадь.

Скрестив ноги, она сидела меж корней громадного дерева. Легкий ветер успокаивал, воздух был сухим и знакомым, отдающий пылью запах Трехкратной земли напоминал о детстве.

Безусловно, путешествие по лесу колонн оказалось весьма реалистичным. Авиенда ожидала увидеть зарождение народа Айил – быть может, тот самый день, когда Айил, осознав себя отдельным народом, приняли благородное решение взять в руки копья и сражаться: тот день, когда честь одержала верх над горемычным образом жизни, продиктованным Путем листа.

Как же удивительно было узнать, каким приземленным, почти случайным оказалось это событие на самом деле. Никакого величия: лишь человек, не хотевший, чтобы убили его семью. Да, желание защитить других исполнено чести, но этот человек пришел к своему решению без должного трепета, без осознания чести.

Запрокинув голову, Авиенда уперлась затылком в ствол дерева. Айил действительно заслужили кару в Трехкратной земле, и у них – у всего народа – на самом деле был тох перед Айз Седай. Авиенда увидела все, что ожидала увидеть. Но она не узнала многого, о чем надеялась узнать. Айил веками приходили сюда и будут приходить из века в век, и никто не узнает ничего, кроме того, что ныне стало общеизвестным.

Это беспокоило ее до глубины души.

Авиенда смотрела вверх, на дрожащие на слабом ветру ветви. Несколько листьев слетели с них и поплыли к ней. Один коснулся ее щеки и обрел пристанище в складках шали.

Путешествие по лесу стеклянных колонн утратило былую сложность. Изначально этот тер’ангриал подвергал человека испытанию. Сумеет ли потенциальный вождь узнать самый мрачный секрет народа Айил и смириться с ним? Будучи Девой, Авиенда испытывала свои силы и выносливость, но чтобы стать Хранительницей Мудрости, требовалось пройти проверить свои чувства и разум. Руидин должен был стать кульминационной точкой этого процесса, окончательным испытанием умственной стойкости, но этого не случилось.

Девушка все яснее понимала, что соблюдать традицию ради самой традиции попросту глупо. Подлинные традиции – по-настоящему крепкие, традиции Айил – учили путям джи’и’тох, и способам выживания.

Авиенда со вздохом поднялась на ноги. Лес колонн походил на те причудливые образования из замерзшей в стужу воды, которые она видела мокроземской зимой. Илэйн называла их сосульками. Только эти росли не вниз, а вверх, к небесам, словно воплощение красоты и Силы. Печально было видеть, как они теряют всякое значение.