Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Но это? Разобщенные и сломленные люди? Бедолаги, не вставшие на защиту своего народа? Попрошайки, не способные выжить на своей земле? Знать, что они были твоими предками, невыносимо стыдно. Как же хорошо, что Ранд ал’Тор скрыл от Айил эту часть их прошлого!

Может, пора сбежать? Удрать с этой площади, чтобы ничего больше не видеть? Если дальше будет еще хуже, Авиенда сгорит от стыда. К несчастью, она понимала, что выход у нее ровно один: закончить начатое.

Девушка стиснула зубы и шагнула вперед.

* * *

Ее звали Тава, ей было четырнадцать лет, и она кричала в ночи, выбежав из родного дома. Тот был объят пламенем. Пылала вся долина – вернее сказать, каньон с почти отвесными стенами, – горели все дома в этом недавно заложенном холде. А в ночном небе реяли кошмарные создания с длинными изогнутыми шеями и размашистыми крыльями; их наездники были вооружены луками, копьями и причудливым новым оружием, издававшим при стрельбе шипящие звуки.

Тава, рыдая, взывала к родным, но в охваченном смятением холде царил сущий хаос. Горстка воинов Айил пыталась держать оборону, но любой, кто поднимал копье, спустя несколько мгновений падал, сраженный стрелой или невидимым снарядом, выпущенным из нового оружия.

Один рухнул прямо перед Тавой, и его труп покатился по земле. Этого воина звали Тадвишм, он был из Каменных Псов – одного из немногих воинских сообществ, которые еще пытались сохранять свои особенности. По большей части воины не входили ни в какие сообщества; их братьями и сестрами становились те, с кем они стояли лагерем. И слишком часто даже эти лагеря все равно разгоняли, а их обитатели рассеивались среди скал.

Этот холд, тайный, устроенный в глубине Пустыни, должен был стать чем-то иным. Каким образом его обнаружили враги?

Рядом заходился в плаче ребенок лет двух, не больше. Тава бросилась на крик и выхватила мальчонку из пламени. Их дома горели. Дома, выстроенные из древесины, с трудом добытой в горах по восточной окраине Пустыни, были обречены.

Прижимая ребенка к груди, Тава побежала к одной из глубоких пещер каньона. Где ее отец? Что-то со свистом промчалось над головой, и перед девочкой приземлилось одно из кошмарных созданий. От ветра, поднятого крыльями, юбка захлопала по ногам. На спине у существа сидел грозный воин в шлеме, похожем на голову насекомого с острыми зазубренными жвалами. Он опустил свой шипящий посох, направив его на Таву. Она закричала от ужаса, крепко обняла плачущего ребенка и закрыла глаза.

Но вместо шипения услышала чей-то хриплый возглас, а за ним резкий визг змееподобной твари. Открыв глаза и подняв голову, Тава увидела, что на чужеземного воина набросился кто-то из ее соплеменников. В свете пожаров она разглядела отцовское лицо, чисто выбритое по закону древних традиций. Тварь извернулась и сбросила обоих мужчин на землю.

Через пару мгновений отец поднялся на ноги, сжимая в руках окровавленный меч врага. Чужеземец не двигался, а крылатый монстр с воем тяжело взлетел в воздух. Проводив его взглядом, Тава увидела, что тварь устремилась вслед за стаей: захватчики отступали, оставив сломленных людей наедине с горящими домами.

Девочка вновь опустила взгляд, и увиденное повергло ее в ужас: столько окровавленных тел! Десятки мертвецов лежали на земле, и среди них только один-единственный враг: тот, которого сразил отец.

– Собирайте песок! – взревел отец. Его звали Рован. – Тушите пламя!

Рослый даже по меркам Айил, с огненно-рыжими волосами, в поношенной желто-коричневой одежде и сапогах по колено… Такой наряд сразу выдавал айильца, и поэтому многие одевались иначе. Если узнают, что ты из Айил, тебе не жить.

Отец унаследовал эту одежду от деда вместе с наказом: «Следовать старому укладу. Помнить джи’и’тох. Сражаться и блюсти честь». Хотя Рован находился в холде всего несколько дней, все послушались его приказа и бросились тушить огонь. Тава вернула мальчика благодарной матери и побежала собирать песок.

Несколькими часами позже усталые и окровавленные люди собрались посреди каньона, обводя мрачными взглядами руины того, что возводили несколько месяцев. Поселение разрушили за одну-единственную ночь. Отец не выпускал меча из рук: пользовался им, чтобы направлять остальных. Кто-то из стариков сказал, что меч приносит несчастье, но зачем так говорить? Меч – это всего лишь оружие.

– Надо отстроиться, – сказал отец, обозревая разруху.

– Отстроиться? – не поверил своим ушам перемазанный в саже мужчина. – Первым сгорело зернохранилище! У нас еды не осталось!

– Переживем, – сказал отец. – Уйдем еще дальше в Пустыню.

– Некуда нам идти! – выкрикнул еще кто-то. – Империя Воронов отправила весточку Дальним, и те выслеживают нас на восточной границе!

– И находят везде, где соберемся! – добавил третий.

– Таково наказание, – сказал отец. – Но мы выдержим.

Какое-то время люди смотрели на него, а затем стали разбредаться, разбившись на пары или небольшие группы.

– Стойте! – поднял руку отец. – Надо держаться вместе, чтобы дать отпор! Клан…