Колибри

Я резко проснулся, вскочил как ошпаренный ровно пять минут назад и сразу же бросился писать, потому что у меня нет другого способа рассказать тебе, как я поживаю. Я до сих пор раздвоен, Луиза, хотя уже не сплю, но все еще разделен на части: с одной стороны, я счастлив, что есть место, где ты получишь это письмо, с другой – глубоко несчастен, что это место не там, где я просыпаюсь, где пишу, где живу и где буду жить.

Целую.

Марко.

Разве что только (1988–1999)

Как можно рассказать о вспышке огромной любви, зная, что она закончилась в клоаке? И как написать портрет одного из двоих, того, которого оставляют с носом, – ибо все всегда начинается с обмана, – чтобы он не выглядел по-дурацки? Тем не менее придется рассказать о том, как Марко и Марина познакомились, влюбились друг в друга, стали жить вместе, поженились, – правда, желательно не увлекаться этой историей, поскольку с какого-то момента она становится другой. Вот как все было на самом деле. Вот как все – решительно все, за исключением одного, точнее, одной – считали, как все это было.

Все началось с участия бывшей бортпроводницы обанкротившейся югославской авиакомпании «Копер Авиопромет» в передаче центрального телевидения «Утро на Первом канале» весной 1988 года, в ходе которой молодая женщина Марина Молитор (словенка с итальянским гражданством, к тому времени перешедшая в «Люфтганзу» в отдел наземного обслуживания пассажиров в аэропорту Леонардо да Винчи в Риме) рассказала трогательную историю. Это она, а не ее коллега Тина Доленц, должна была оказаться на борту самолета «DC-9-30», упавшего в море девятью годами ранее при чудовищной трагедии в Ларнаке, но в последнюю минуту Тина ее заменила, чтобы Марина, согласившаяся стать донором, смогла в тот день пойти на трансплантацию костного мозга своей старшей сестре, больной лейкемией, в римской больнице «Форланини». Этот акт великодушия (шуточное ли дело – пожертвовать собственным костным мозгом для трансплантации, особенно в те годы), предпринятый для спасения сестры, позволил уцелеть ей самой в первую очередь и стоил не одной, а сразу двух жизней: жизни вышеназванной коллеги и той сестры Марины, все равно умершей спустя несколько месяцев из-за отторжения организмом донорского материала, отчего сама трансплантация оказалась совершенно напрасной. Молодая женщина плакала, рассказывая свою историю перед камерами. Разве что только…

Случаю было угодно, чтобы у Марко Карреры, непримиримого ненавистника телевизора, в то утро поднялась температура, тридцать восемь с половиной, и вместо того, чтобы, как каждое утро, пойти на службу в офтальмологическую больницу на площади Героев, куда он попал, выиграв конкурс сразу после завершения специализации, он рухнул на диван в своей двухкомнатной квартире на площади Джованни Лоренцо Бернини в квартале Сан-Саба, накачанный антибиотиками, и подремывал перед телевизором. Опять же, случаю было угодно, чтобы его почти всегда выключенный телевизор оказался настроен в тот день на Первый канал. И опять же, случай распорядился так, чтобы Марко Каррера вышел из сонной оторопи именно в тот момент, когда Марина Молитор рассказывала свою историю. Ну, в общем, ни один человек никогда не становился необходим другому быстрее, чем в нашем случае. Два других убийственных совпадения (оба потеряли старшую сестру, оба избежали злополучной воздушной аварии) привели к тому, что Марко Каррера немедленно влюбился в заплаканную молодую женщину (волнующая красота которой тоже сыграла в этом деле свою роль, можно не сомневаться).

На следующий день, наглотавшись парацетамола, он с легкостью нашел ее в аэропорту, за билетной стойкой «Люфтганзы», где, по ее словам, она работала (не имея в виду конкретную работу, которую выполняла и о которой на телевидении соврала), чтобы сыграть с ней партию в покер, раз уж судьбе так было угодно. Результат: они оба испытали сильнейшее потрясение, хотя и прежде жизнь их серьезно испытывала. Были и другие волшебные совпадения, открытые ими друг в друге в течение второй половины дня, и, конечно, присутствовало неудержимое физическое влечение; с той минуты они забыли про время, стали жить вместе, зачали дочку, потом ее родили, поженились, все как-то одновременно, в течение двенадцати месяцев. Разве что только…