Колибри

Я: я был в отчаянии весь прошлый год, как случайно выживший в катастрофе, блуждал по Европе, как Вечный жид, чтобы провести уик-энд с дочерью: Рим, Флоренция, Мюнхен, Париж, где именно – не имело значения, потому что мне нечего было терять. Мной двигала простая и чистая сила отчаяния, огромная и дикая сила, как ты могла заметить, ибо вся она была направлена на тебя.

Ты: ты была в клетке и не могла из нее выйти. У тебя получалось только лгать, самой себе, своему мужу, своим детям, и ложь держала тебя взаперти. Но ты спасла мне жизнь в тот год – те понедельники, которые мы проводили вместе в Париже, тот август в Больгери буквально спасли мне жизнь, и одновременно с тем, когда ты меня спасала, ты перестала лгать, бросила мужа, сделала все, на что не решалась всю жизнь. Ты вышла из клетки.

Я никогда не испытывал большего счастья, чем когда был с тобой, находясь в полном отчаянии; если бы ты мне тогда сказала то, что сказала вчера, я бы, клянусь, прямиком направился к Мулинелли вслед за Иреной. Но сказать мне все это тогда у тебя даже в мыслях не было, ты говорила мне самые прекрасные слова, которые я когда-либо слышал, и ты прекрасно понимала, что никто тебя не любил и никогда не полюбит, как я в то невыносимо отчаянное и восхитительное время. Кончено. Почему бы так не сказать?

Я тебя по-прежнему люблю, Луиза, я всегда тебя любил, и у меня буквально сжимается сердце при мысли, что я тебя вновь потеряю, но я понимаю, что случилось, понимаю, что происходит, понимаю и не могу оспорить. Разве что только принять твое решение: со мной теперь снова моя дочь, поэтому я обязан соглашаться с любым решением. Но все же прошу тебя, давай на этом остановимся. Не говори мне, будто причина, по которой ты меня бросаешь, во мне, как ты вчера попыталась сделать, обратив меня в бегство; даже если это так, умоляю тебя, Луиза, не будь столь искренней, прежде остановись. Не разрушай все, что у нас есть, Луиза, только потому, что больше не желаешь разделять со мной свою жизнь. Мы говорили об этом в те счастливые часы, когда оба были совершенно несчастны, но ты мне никогда ничего не обещала, поэтому не вини себя. Сейчас ты свободна и можешь войти в любые двери, уйти или остаться, менять решения как тебе вздумается, но ничего не разрушать. Достаточно контракта, который тебе предложили; достаточно твоих детей, которым во Флоренции было бы скучно; достаточно того, что я не могу перебраться в Париж. Прошу тебя, не добивай меня окончательно.