Колючий иней

А прокормить его стало делом и вовсе невозможным. Мне казалось, что он постоянно смотрит на меня голодными глазами. Зато спали мы вдвоем, и я, наконец-то, чувствовала рядом тепло живого существа, которое приятно согревало. Я крепко обнимала малыша и утыкалась носом в пахнущий хлебом и молоком мех. На душе становилось легко и солнечно.

На утро третьего дня я поняла, что скрывать его и дальше у меня не получится. Я обязана защитить и сохранить вану рядом с собой. Поэтому, подхватив малыша на руки и накинув на него куртку, я смело направилась к Маквелу. Какие бы отношения у нас с ним ни были, но он единственный, кто может мне помочь.

Подойдя к двери его комнат, я тихонько постучала. Тишина. Хотела развернуться и уйти, как вдруг поняла, что она не заперта. Сквозь небольшую щель сквозил воздух, и это было необычно. Помешанный на безопасности и сохранности своей частной жизни, Маквел вряд ли оставил бы ее открытой.

Легонько толкнув дверь, заглянула за нее и снова тихо позвала. Никого. Его нет или, может, не слышит? Несмело зашла внутрь и, закрыв за собой дверь, позвала чуть громче:

— Маквел, ты тут? Мне нужно с тобой поговорить.

До уха донесся слабый стон. Спустив вану с рук, прошла в глубь комнаты и там обнаружила Маквела.

Он неподвижно лежал на полу, и лишь кончики пальцев нервно подергивались. Подойдя ближе, я замерла в немом изумлении. Его лицо и открытые участки тела облепил странный пот. Вязкий, насыщенно-серый, он медленно растекался по коже. В голове вспыхнула ассоциация с цветом моря. Словно Маквел туда окунулся.

Но одежда сухая. Наклонившись ниже, разглядела широко открытые глаза, до краев наполненные этой же странной желеобразной субстанцией. Она была и во рту, отчего он хрипло дышал и пытался откашляться.

Очнувшись от ступора, я бросилась в умывальню. Прихватив оттуда ковш воды и тряпицу, села рядом. Совершенно не понимая, что нужно делать, я перевернула его набок и начала очищать кожу от этой гадости.

Поборов брезгливость, вставила ему в рот деревянную статуэтку, схваченную со стола, и пальцем вычистила оттуда слизь. Затем, аккуратно поливая прямо в открытые глаза, потихоньку удалила ее и оттуда.

Еще пара походов за водой, и вскоре Маквел уже был избавлен от этой дряни. Его дыхание стало выравниваться. Кинув на пол одеяло и подложив ему под голову подушку, я села рядом в ожидании пробуждения.

Очнулся он быстро. Пару раз кашлянув и сплюнув, молниеносным движением достал откуда-то нож. И прежде чем я успела дернуться, приставил его к моему горлу.

Застыла, боясь даже шевельнуться. Мак несколько раз моргнул и, наконец, сфокусировал взгляд на мне. Клинок чуть сильнее вжался в шею. Казалось, он решает, убить меня или оставить жить. Понимая, что мне не вырваться, я, замерев, смотрела ему в глаза.

И тут до нас донесся угрожающий рык. Комок шерсти вцепился во вторую руку Маквела, отвлекая его внимание. Это дало мне шанс отклониться назад и, быстро поднявшись, отскочить в сторону. Одним движением Маквел отшвырнул моего вану, и тот с тихим скулежом ударился о массивную ножку стола.

Я бросилась за ним и, схватив на руки, уже планировала бежать прочь, когда меня остановил властный голос Маквела:

— Стоять! Выйдешь — я отрежу щенку голову.

Застыла у самой двери и медленно повернулась. Явно преодолевая жуткую боль, Маквел встал и, опираясь на стол, с трудом сел на стул.

— Подойди, — проговорил он, вытирая мокрое лицо рукавом.

Все так же держа вану, я подошла к нему, готовая в любой момент сорваться с места и броситься бежать. Я понимала, что Маквел мог меня убить, а значит, я увидела то, чего не должна была видеть.

— Откуда он у тебя? — спросил Маквел, буравя пристальным взглядом.

— Нашла, когда занималась утром на полигоне. Он прятался за камнями.

Маквел недоверчиво сощурился.

— И как давно?

— Пару дней назад, — честно призналась я.

— Скрывала, значит, — констатировал он. — И уже успел привязаться, раз бросился защищать. С тобой он теперь для Дома, считай, потерян. За такое воровство тебе полагается новая порка.

— Он мой! Я ничего не крала, — справедливо возмутилась я.

— Здесь нет ничего твоего, — рявкнул Мак.

Сцепила зубы, стараясь сдержать слова, которые крутились на языке. Хотелось высказать все, что я думаю о его Доме и дурацких правилах.

— Этот вану мой, — твердо заявила я. — И я не просто оставлю его, он будет постоянно находиться со мной, пока не повзрослеет. И питаться он будет, как и остальные вану.

— Не зарывайся, деточка, — процедил Мак. — Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия.

— А по-моему, как раз в том, — в тон ему ответила я. — Не так ли?

Я знала, о чем говорю. Сразу не вспомнила, что читала об этом, но теперь поняла, чем именно болен Маквел. Причем очень серьезно. Как только об этом станет известно, начнется соревнование за его место. И кто знает, возможно, немощный старик и не доживет положенный остаток дней.

Маквел зарычал и попытался приподняться, опираясь на стол. Но силы изменили ему, и он рухнул обратно. Мне стало его жаль, и я попробовала снизить накал разговора.