Колючий мед

Девушка начинает перелистывать лежащий на стойке календарь и водить указательным пальцем по пустым страницам с бронированиями.

– У нас достаточно высокая наполняемость, но, думаю, я смогу выделить для вас несколько суток. С полупансионом?

– Да, благодарю вас.

Щелкнув ручкой, она что-то записывает.

– Значит, вы освоились? – девушка вопросительно смотрит на меня, оторвавшись от записей.

– Да, полностью.

– Нам очень приятно это слышать.

Успеваю подумать: «Кому это – нам?» За два прошедших дня, кроме нее, я больше никого из персонала не встретила. Даже горничная нигде не промелькнула, хотя, вернувшись домой от Вероники, я заметила, что комната убрана. «Значит, я уже начала называть пансионат домом», – иронически заметила я про себя. На стене за спиной девушки расположена полка темного цвета, где на кусочках мореной древесины красиво развешаны ключи. Украдкой смотрю на них.

– Я, наверное, не говорила, что к услугам наших постояльцев есть велосипеды?

– Нет, – отвечаю я.

– Они стоят на улице, со стороны двора. Есть дамские и мужские модели. Не хотите покататься?

– С удовольствием, – соглашаюсь я.

На секунду отвернувшись, девушка берет с полки ключ и протягивает его мне вместе с картой.

– Можете взять третий номер. Шины накачаны. Велодорожки на карте отмечены голубым цветом. При желании можно также прокатиться по дороге вдоль пролива Каттегат, этот отрезок обозначен красным.

Девушка показывает его пальцем с аккуратным маникюром.

– Среди наших постояльцев много гостей, приезжающих с собственными велосипедами, а те, которые в нашем распоряжении, – прогулочные, поэтому я не знаю, насколько комфортно на них ездить на дальние расстояния. Но все оборудованы корзинками, – с серьезным видом просвещает меня девушка. – Если сиденье слишком высокое, можете сами опустить его.

Она вынимает из ящика небольшой набор инструментов и протягивает его мне.

В сумочке лежат шестигранные ключи разных размеров и крестовидная отвертка. Я замираю с сумочкой в руках и недоуменно гляжу на нее.

Эрик однажды сказал, что, будь я домашним питомцем, продававшимся в зоомагазине, меня бы предлагали из-под полы. Потому что я представляю собой нестандартную модель, для которой требуются дополнительные детали, особый уход и инструменты, а также отдельная инструкция по эксплуатации. У меня свои специфические запросы, взгляды и предпочтения, и мне все требуется делать по-своему. Я не предназначена для новичков, но стою дополнительных хлопот. Когда он это сказал, мы долго смеялись вместе.

Чувствую укол в глубине груди, грусть внезапно становится невыносимой.

– Велосипедные шлемы у нас тоже, естественно, есть.

– Я обойдусь без шлема, – заявляю я.

– Мы только что получили меню на следующую неделю. – Девушка показывает на стопку отдельных листов на прилавке. – Госпожа Линдквист желает ужинать сегодня в обычное время?

– Да, спасибо.

Засунув меню в карман джинсовой куртки, выхожу во двор. Велосипеды стоят на парковке. Отстегиваю третий номер, сажусь на уже нагретое солнцем седло и еду вниз по холму, совершенно не беспокоясь о том, чтобы раскрыть карту.

* * *

В гостиной дома престарелых включен телевизор. Шторы опущены. В приглушенном свете едва различимы контуры двух человек на инвалидных колясках. На столе разложены китайские шахматы и «Эрудит». На сервировочном столике в углу стоит термос с кофе и блюдо с печеньем. Слышны только умиротворяющие звуки с кухни и реплики телевизионного реалити-шоу. Когда ко мне подходит Камилла, я вызываю лифт и уже собираюсь войти в него.

– Это опять вы? Длинное у вас интервью.

– Мне осталось задать пару дополнительных вопросов, – уклончиво бормочу я.

– На третьем этаже у нас сегодня беспокойно. Там рабочие циклюют паркет. А еще вчера скончался сосед Вероники, Харальд.

– Ой! А от чего от умер? – интересуюсь я.

– Вечером уснул, а утром не проснулся. До последнего сохранял ясность ума. Ушел в тишине и покое, всем бы такой конец.

Поправляя заколку на затылке, Камилла спрашивает, немного гнусавя:

– Как вы, кстати, оцениваете состояние Вероники? Она не заговаривалась, пока вы общались с ней?

Камилла смотрит на меня изучающе.

– Да нет, – отвечаю я. – Возможно, она слегка забывчива, но не критично. А что?

– Последние несколько месяцев у нее возникают проблемы с кратковременной памятью. Весной это было заметно периодами. Если вдруг она будет переспрашивать вас или забывать о договоренностях, скажите мне – возможно, это едва заметные симптомы неврологического заболевания. Честно говоря, Вероника всегда вела себя немного странно. Она чаще держится особняком, избегает общения с другими. – Камилла смотрит на меня, растирая одной рукой поясницу. – Могу ли я поинтересоваться, о чем вы с ней беседуете дни напролет?

– Да так, особенно ни о чем. В основном о старых воспоминаниях.