Колючий мед

– В этом нет твоей вины. Мороженое в любом случае вкусное.

– В Штатах еще делают клубничное. Они мгновенно замораживают сливки, это особая технология.

Заметив, что говорит совсем как Эрнст, Вероника умолкла. Она попыталась придумать, что еще сказать, но это оказалось непросто. Бу тоже, похоже, не мог определиться с темой, поэтому они молча ели мороженое.

Море под ними было подернуто легкой рябью. Ветер, к счастью, дул слабый. Пусть у Вероники и отнялся язык, но по крайней мере прическа не растрепалась.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – Бу смотрел на нее, прищурившись.

– Нет, – Вероника пожалела, что ответ вылетел так быстро.

– Я тоже нет, но у меня была девушка прошлой весной. Мы расстались по взаимному согласию. Она страдала тяжелыми осенними депрессиями.

Бу кивнул в подтверждение своих слов.

– Наверное, с такой трудно ужиться.

– Не то слово. А у тебя осенью не портится настроение?

– Да не особо.

Вероника опустила взгляд, надеясь, что он не уличит ее во лжи. Она чувствительно относилась к любой смене времен года, напоминавшей ей о зыбкости всего вокруг, иллюзорности покоя и отсутствии уверенности в чем-либо, даже в погоде.

– Кстати, ты окончила реальное училище? – Он зажмурил один глаз, глядя на солнце.

– Да, прошлой весной.

– Бьюсь об заклад, что с высоким средним баллом.

– Почему ты так считаешь?

– Ты производишь впечатление умной девушки. Такое всегда заметно.

– Не уверена.

– Да точно тебе говорю. Я к учебе был совершенно неспособен: один предмет с трудом на тройку натянул, остальные – неуды. Поэтому папаша и разрешил мне поступать в художественную школу. Любую другую учебу я все равно бы не потянул.

– А как ты понял, что хочешь этого?

– Пожалуй, благодаря Лассе – парню, с которым познакомился во время службы в армии. Нас с ним посадили в военно-морской архив рисовать карты. Ну знаешь, они чертят специальные карты, чтобы ввести в заблуждение русских на случай войны. Хотя это гостайна, так что не распространяйся никому.

Быстрым движением он доверительно накрыл ее руку своей и сразу убрал.

– Мы наносили разные мели, которых на самом деле не существует, чтобы не позволить им просто так пересекать проливы на своих подводных лодках. Это достаточно увлекательно. Так вот, этот паренек подрабатывал декоратором в универмаге. Именно он рассказал мне о том, что есть школы, где только рисуют. Вначале я думал, что он шутит. Раньше я никогда не слыхал о таком. Но я подал документы и поступил. Они смотрели на вступительные работы и, к счастью, не обратили внимания на оценки. – Бу слизал верхушку мороженого. Кончик его языка был ярко-розовым. – Папаша считает, что ничего путного из этого не выйдет, понятное дело.

– А на что ты живешь?

– Мать скопила небольшие деньги. Не очень много, но достаточно, чтобы продержаться на плаву еще год, покрывая расходы на питание и прочее. И потом, иногда я помогаю отцу на всяких стройках – он работает плотником. Папаша у меня тоже добродушный, просто ему пришлось многое пережить. Во время Зимней войны он доставлял товары первой необходимости попавшим в окружение частям в районе Финского залива. Когда он крутил баранку своего грузовика, под ветчиной у него всегда был спрятан пистолет, и он мог отстреливаться, если кто-нибудь попытается обокрасть его в пути. Но отец никогда ни в кого не стрелял. Если его останавливали, он отдавал все, что просили, не радея за нанявшую его транспортную компанию. Такой вот у него характер.

Бу взглянул Веронике в глаза.

– А твой отец чем занимается?

– Он умер.

– Ой, мои соболезнования. От рака?

– Нет.

– Я знал одного человека, умершего от рака. Это ужасно.

Бу участливо помотал головой.

Опять воцарилась тишина. Вероника сглотнула и отвела взгляд. Темный расплывчатый образ ее отца лучше всего уживался на краешке сознания. О нем не стоило упоминать.

– И что ты собираешься делать этой осенью? – спросил Бу, легонько толкнув ее в бок.

– Пойду учиться в Школу домоводства в Мальмё.

– А чему там учат?

– Вести домашнее хозяйство. Печь, крахмалить белье и тому подобное. Там еще немного обучают экономике. Мать и Сигне говорят, что люди, способные вести бухгалтерию, нужны везде.

– И ты действительно этого хочешь? Учиться в Школе домоводства?

– Точно не знаю. Чем-то ведь нужно заниматься.

– Да, полагаю, что так, – кивнул Бу в ответ. – Не хочешь как-нибудь прогуляться? Я могу везти тебя на багажнике.

– Да я сама умею кататься.

– Точно?

Он улыбнулся ей.

– Да.

– Неплохо для начала.

Он кивнул так усердно, что прядь волос соскользнула на лоб. Ей захотелось прикоснуться к ней. Провести пальцем до самых корней волос.

2019

Когда я звоню в колокольчик на стойке администрации, блондинка с кичкой появляется как по мановению волшебной палочки. Черт ее знает, где она скрывается. Может быть, за драпировкой, маскирующей вход в небольшое подсобное помещение с картонными коробками, который угадывается сразу за стойкой.

– Чем могу быть вам полезной? – требовательно спрашивает она.

– Я бы хотела забронировать еще несколько дней, – отвечаю я.

– На сколько вы хотите продлить ваше пребывание?

– Дня на три-четыре.