Колючка и стихоплёт

Малика впервые за долгое время уловила в голосе Кирилла беспокойство. До этого момента казалось, он смирился с отчислением, как с дырявой лодкой посреди океана, и даже не пытается выплыть из ситуации.

— Тренироваться пока нельзя, — напомнила Малика.

Кирилл доел мандарин и потянулся за следующим.

— Я себя чувствую тюленем, обрастающим жирком.

Малика оглядела Кирилла, проникая рентгеновским взглядом под футболку и трикотажные штаны.

— Ты не потолстел, наоборот, сдулся. Мышцы потеряли рельеф и немного объём. Если сейчас в тебя кто и влюбится, то не за внешность, — съехидничала она.

— Ты из школы своей не вылезаешь, хотя ведёшь всего пять уроков в неделю. Ты там с девятиклассником не закрутила роман?

— Малолетки не в моём вкусе, — она скользнула взглядом по часам на стене. — Придумал, блин, они мои ученики!

— Я и забыл, что ты геронтофилка[1].

Малика пропустила реплику мимо ушей, впервые серьёзно задумалась о работе в школе.

— Я долго не могла осознать, в чём моё призвание, ни к чему особенно не тянуло. Кикбоксинг нужен был, чтобы тебя дубасить. Тренажёрный зал и сейчас необходим, иначе разбухну от булочек. До недавнего времени я полагала, что моё призвание — быть твоим другом. Но, к счастью, это не всё, на что я способна.

— Да и друг из тебя так себе, — ухмыльнулся Кирилл, заранее выставляя ладонь перед лицом — поймал очередной мандарин.

— В роли учителя я ощущаю себя… на своём месте. Мне это нравится. Может, это оно и есть, призвание? — осторожно призналась Малика.

Кирилл не стал обращать всё в шутку, почувствовал редкий момент серьёзного настроя.

— Я уверен, что ты будешь хорошим учителем.

— Как Молекула? Иначе и не стоит за это браться. Хочу быть не хуже него, — решительно произнесла Малика.

Кирилл на мгновенье задумался и расплылся в широкой улыбке.

— На что ты способна, станет ясно, когда твои девятиклассники познакомятся с параграфом «Половая система человека. Размножение».

Малика горестно завыла.

— Я об этом забыла. — Она бросила взгляд на часы и резко встала. — Мне нужно ещё в институт. Вернусь до ужина.

Малика стремительно вышла из квартиры, на ходу застегивая куртку и натягивая шапку.

Кирилл взял ещё один мандарин и занял привычное место на подоконнике. Его взгляд скользнул по соседнему окну, не зацепившись за окуляры бинокля, и остановился на фигуре в голубом пуховике. От подъезда отделился высокий мужской силуэт, приблизился к Малике. Взяв её за руку, повёл её к машине, припаркованной на въезде во двор, почти поперёк дороги. Галантно открыл дверцу и усадил внутрь. Перед тем как занять водительское кресло, Стас оглянулся, будто почувствовал, что за ним следят.

Кирилл уже хотел погрузиться в привычную бездну ярости, но в этот раз удержался на краю, заменив гнев на затаённое раздражение и обиду. Малика не посвятила его в отношения с однокурсником. Кажется, в её жизни появилось то, что она решила от него скрыть. У Кирилла пока был только один такой секрет, похороненный в далёких уголках памяти под бетонными доказательствами. Извлекать его на свет он не планировал. К сожалению, как и большинство людей, хранящих тайну, не подозревал, что довольно скоро она сама найдёт выход.

Как Кирилл и обещал, после зимних каникул он вернулся в институт. Волшебным образом в его зачётке появились три экзамена, один из которых он «сдал» на четвёрку. Малика позаботилась о закрытии сессии, но отказалась признаваться, чего ей это стоило.

Благодаря лечебной физкультуре и физиотерапии, рука, освобождённая от гипса, практически восстановилась. Иногда пульсировала, словно обзавелась собственным сердцем, и немела, если Кирилл необдуманно нагружал её. Предплечье выглядело более тонким, даже изящным, всё-таки недели неподвижности не прошли бесследно. Глаз всё ещё вызывал опасения, передавал размытую картинку, словно через плохо настроенный объектив, с опозданием реагировал на изменения в освещении, довольно часто зрачки в зелёном и чёрном глазах оказывались разного размера.

Если не приглядываться, то Кирилл ни капли не изменился с того дня, как вступился за незнакомца в проулке. Инвалида напоминал меньше всего. Поэтому изумление на лице Марины было вполне оправданным.

Первую реакцию — свернуть в другой коридор — Кирилл подавил с вымученной улыбкой. Остановился, дождался, когда девушка приблизится.

Марина шла зигзагами, прячась за спинами студентов, избегая оказаться на линии прямого взгляда. Поравнявшись с Кириллом, она на секунду приостановилась, коснулась мизинцем его руки и, не оглядываясь, поспешила дальше. Кирилл прислушался к собственным чувствам: злости и обиды не ощутил, скорее усталость и разочарование.

Едва Малика переступила порог квартиры, как фантастическим образом узнала о состоявшейся в институте неприятной встрече. Кинула на диван два больших пакета и раздражённо фыркнула.

— Надеюсь, она выглядела как побитая собака.

Закинув руки за голову, Кирилл вытянулся во весь рост, демонстрируя не такое уж и исхудавшее тело. Нечаянно спихнул пакет на пол и ответил:

— Выглядела виноватой, но вполне цветущей.

Малика ринулась к упавшим вещам.