Колокола (пер.Врангель)

— Что-же касается васъ, глупый вы песъ, — сказалъ Ольдерманъ, обращаясь къ молодому кузнецу съ сугубой веселостью и снисходительностью, — то отвтьте мн, съ чего вы затяли жениться, несчастный дуралей? Съ какой радости вздумали вы жениться? Еслибы я былъ красивъ, молодъ и сложенъ, какъ вы, мн было бы стыдно, какъ какой-нибудь размазн, сидть пришитымъ къ, юбк женщины. Разв вы не понимаете, что когда вамъ не минетъ еще и тридцати лтъ, она будетъ уже старухой? Хороши вы будете, когда слдомъ за каждымъ вашимъ шагомъ будетъ плестись оборванная женщина съ кучею дтей въ лохмотьяхъ!

О, онъ хорошо умлъ издваться надъ бднымъ людомъ, этотъ почтенный ольдерманъ Кьютъ!

— Ну теперь довольно! Уходите своею дорогою, раскайтесь въ своихъ грхахъ и бросьте безумную мысль жениться въ день Новаго Года! Вы вс иначе будете смотрть на вещи въ день слдующаго Новаго Года. На молодого красавца парня, какъ вы, заглядятся вс молодыя двушки!.. Маршъ! Проваливайте!..

Они удалились, но уже не держа другъ друга за руки, не обмниваясь горячими, влюбленными взглядами. Она шла вся въ слезахъ, онъ, угрюмо, покуривъ голову. Неужели это были т самыя два сердца, радость и счастье которыхъ живительною струею наполняли удрученную горемъ и заботами душу стараго Тоби? Нтъ, нтъ! Ольдерманъ, (да благословитъ его Богъ) сумлъ упразднить и эти сердца!

— Такъ какъ вы случились у меня подъ рукою, — обратился ольдерманъ къ Тоби, — то отнесите сейчасъ мое письмо. Только я не знаю, довольно ли быстро вы шагаете? Вдь вы уже достаточно стары?

Тоби, въ это время слдившій глазами за бдной Мэгъ, какъ бы безсознательно, видимо длая надъ собою усиліе, процдилъ сквозь зубы, что онъ еще очень проворенъ и силенъ.

— Сколько вамъ лтъ? — спросилъ ольдерманъ.

— За шестьдесятъ, сэръ, — отвчалъ Тоби.

— О, этотъ человкъ здорово перевалилъ за средній вкъ, какъ вы видите! — воскликнулъ съ возмущеніемъ Филеръ, какъ будто его выводили изъ терпнія.

— Я самъ чувствую, что я злоупотребляю, сэръ, — сказалъ Тоби — я еще сегодня утромъ сомнвался въ своемъ прав на жизнь. О, Господи!

Но ольдерманъ рзко оборвалъ его, вручая ему письмо, которое онъ вынулъ изъ кармана. Тоби долженъ былъ получить шиллингъ, но Филеръ, доказавъ ему, что это значило бы ограбить другихъ людей, убдилъ его получить лишь шесть пенсовъ, и онъ былъ очень доволенъ и этой добычей. Взявъ своихъ обоихъ друзей подъ руки, ольдерманъ удалился съ побдоноснымъ видомъ; но, повидимому, что-то забывъ, тотчасъ вернулся обратно.

— Посыльный! — ойкнулъ онъ.

— Сэръ? — откликнулся Тоби.

— Обращайте побольше вниманія на вашу дочь. Она черезчуръ красива.

— Кончится тмъ, что и ея красоту почтутъ за украденную у кого нибудь, — пробормоталъ Тоби, посматривая на полученные шесть пенсовъ, которые держалъ въ рукахъ, и съ грустью думая о своихъ рубцахъ. — Меня не удивитъ, если скажутъ, что она украла свжесть своего лица у знатныхъ барынь. О, я нисколько не удивлюсь! Это право ужасно!

— Она слишкомъ красива, любезный, — повторилъ ольдерманъ. — Все говоритъ за то, что она пойдетъ по дурному пути. Для меня это вполн ясно. Обратите же вниманіе на то, что я вамъ говорю. Слдите за нею!

Проговоривъ эти слова, онъ торопливо зашагалъ за своими двумя пріятелями.

— Всюду зло! всюду зло! — шепталъ Тоби, скрестивъ руки. Намъ, уже рожденнымъ порочными, нтъ мста на земл!

Не усплъ онъ произнести эти слова, какъ надъ нимъ раздался перезвонъ курантовъ — полно, мощно, звучно, — но не слышалось въ нихъ Тоби обычныхъ звуковъ ободренія, ни единаго!

— Это не прежніе колокола! — воскликнулъ старикъ, внимательно къ нимъ прислушиваясь. — Я не слышу ни одного моего любимаго звука! Да, почему бы это могло быть? Мн также мало дла до грядущаго Новаго Года, какъ и до уходящаго. Мн бы хотлось лишь умереть!

Колокола продолжали наполнять воздухъ своимъ гуломъ.

— Упраздните ихъ! Упраздните ихъ! — говорили они. — Доброе, старое время! Факты и цифры! Факты и цифры! Упраздните ихъ! Упраздните ихъ!

Наконецъ въ голов Тоби все перепуталось. Онъ сжалъ голову обими руками, какъ бы желая помшать ей расколоться. Это движеніе случилось весьма кстати, такъ какъ онъ почувствовалъ вь рукахъ письмо ольдермана и, вспомнивъ такимъ образомъ о данномъ ему порученіи, невольно зашагалъ своею обычною рысцою и скоро скрылся изъ виду.

II Вторая четверть

Письмо, переданное Кьютомъ Тоби, было адресовано важному лицу, живущему въ аристократической, самой большей части города. Очевидно, это былъ самый обширный кварталъ Лондона, такъ какъ обыкновенно его называли «Свтъ».

Письмо это казалось Тоби тяжеле всякаго другого, какое онъ когда либо носилъ. И это происходило, очевидно, не вслдствіе того, что ольдерманъ запечаталъ его большою печатью, съ большимъ гербомъ на толстомъ сло сургуча, а вслдствіе огромнаго вса того лица, которому оно предназначалось и того необъятнаго количества золота и серебра, о которомъ напоминало имя этого лица.