Колокола (пер.Врангель)

— Еслибы не врить въ обратное, — прибавилъ ольдерманъ, — то могло бы явиться предположеніе, при вид подобныхъ встрясокъ нашей системы, что он грозятъ нарушеніемъ общественнаго экономическаго строя! Братья Дидль!

Игра въ кегли имла огромнйшій успхъ. Мистеръ Джозефъ валилъ одну кеглю за друюю съ поразительною ловкостью; его сынъ не отставалъ отъ него, лишь съ тою разницею, что каталъ шары на боле близкомъ разстояніи. И вс считали долгомъ утверждать, что теперь, разъ самъ баронетъ и сынъ баронета играли въ кегли, весь округъ несомннно начнетъ процвтать въ самомъ непродолжительномъ времени. Въ назначенный часъ былъ сервированъ обдъ и Тоби невольно послдовалъ за толпою въ большую залу, толкаемый какимъ-то внутреннимъ влеченіемъ, которому не былъ въ силахъ противостоять. Красивыя, нарядныя женщины, веселые, оживленные, довольные гости, представляли удивительно изящное зрлище. Когда же открыли двери для пропуска поселянъ, одтыхъ въ свои живописные, мстные костюмы, толпою входившихъ въ залу, то красота картины достигла высшей степени! Но вс эти впечатлнія не мшали Тоби съ тоскою шептать:

— Гд же Ричардъ? Онъ бы помогъ мн утшить ее! Неужели же я такъ и не увижу его?

Было произнесено нсколько рчей; предложили выпить за здоровье леди Боули; сэръ Джозефъ отвчалъ благодарностью и огромной рчью, въ которой онъ до поразительности ясно доказывалъ, что онъ другъ и отецъ бдныхъ. Потомъ онъ выпилъ за благоденствіе и здоровье своихъ дтей и друзей, за достоинство труда и т. д. и т. д. Вдругъ неожиданное смятеніе, происшедшее въ зал, привлекло вниманіе Тоби. Посл нкотораго безпорядка, шума и сопротивленія, сквозь толпу протискался впередъ человкъ. Это не былъ Ричардъ, нтъ, но это былъ человкъ, о которомъ Тоби также часто и много думалъ и котораго онъ уже нсколько разъ старался найти глазами. Въ мст, мене ярко освщенномъ, онъ бы еще могъ, быть можетъ, сомнваться, что этотъ истощенный, состарившійся, сгорбленный, съ посдвшими волосами человкъ, былъ никто иной, какъ Виллъ Фернъ; но здсь, при свт люстръ, падавшемъ на эту всклокоченную, типичную голову, сомннію не было мста.

— Что это такое? — вскричалъ сэръ Джозефъ, вскакивая съ мста. — Кто впустилъ этою человка? Вдь это преступникъ, только что вышедшій изъ тюрьмы. Мистеръ Фишъ, будьте столь добры

— Одну секунду, — сказалъ Фернъ, — одну секунду! Миледи, въ этотъ день Новаго Года, который является также и днемъ вашего рожденія, разршите мн произнести нсколько словъ!

Миледи не могла не сдлать вида, что проситъ за него и сэръ Джозефъ, съ обычнымъ ему величественнымъ видомъ, вновь опустился въ кресло.

Поститель въ лохмотьяхъ, (такъ на немъ все было изношено) обвелъ взглядомъ огромное общество и смиренно поклонился.

— Благородные дворяне! — произнесъ онъ. — Вы только что пили за здоровье рабочаго! Взгляните теперь на меня!

— Я вижу передъ собою человка, вышедшаго изъ тюрьмы! — сказалъ Фишъ.

— Именно такъ! Человка, вышедшаго изъ тюрьмы, — повторилъ Фернъ, — и это ни въ первый, ни во второй, ни въ третій, ни даже въ четвертый разъ.

Послышалось замчаніе мистера Филера, сказанное недовольнымъ тономъ, что быть въ тюрьм четыре раза, значитъ, злоупотреблять своимъ правомъ въ отношеніи другихъ лицъ средняго типа, и что онъ долженъ бы былъ стыдиться этого.

— Благородное дворянство, — повторилъ Фернъ, — взгляните на меня. Вы видите, что я дошелъ до самаго невозможнаго положенія; вы боле не властны сдлать мн никакого зла, ни ухудшить моего положенія, такъ какъ то время, когда доброе отношеніе, теплое слово, могли принести мн столько хорошаго, — прибавилъ онъ, ударяя себя въ грудь и качая головою, — далеко унесено втромъ вмст съ благоуханіемъ горошка и клевера. По крайней мр, дайте мн возможность сказать вамъ слово за нихъ (онъ указалъ на рабочихъ, находившихся въ зал), и такъ какъ вы находитесь вс здсь въ сбор, то выслушайте, ради нихъ, хоть разъ въ вашей жизни, настоящую правду!

— Я не думаю, чтобы здсь нашелся хоть одинъ человкъ, желающій выбрать его посредникомъ между нами и поселянами, — сказалъ сэръ Джозефъ.

— Очень вроятно, сэръ Джозефъ; я безъ труда готовъ поврить вашимъ словамъ; но это обстоятельство не только не умаляетъ значенія и правды того, что я хочу сказать, но наоборотъ, еще боле показываетъ необходимость выполнить мое ршеніе. Я прожилъ въ этомъ кра много лтъ. Отсюда вы можете видть мою лачугу; вонъ за тмъ, развалившимся заборомъ. Сотни разъ видлъ я, какъ прекрасныя леди рисовали се на листахъ своихъ альбомовъ: она, дйствительно, выходитъ очень живописною на рисунк, объ этомъ я слышалъ не разъ. Но, вдь, за то въ вашихъ рисованныхъ пейзажахъ не бываетъ дурной погоды и, очевидно, моя хижинка боле подходитъ для модели рисунка, чмъ для жилища человка. А, между тмъ, я жилъ въ ней, провелъ въ ней много лтъ! Но что это была за жизнь! Что за безотрадная, тяжелая жизнь! Подумайте сами, представьте себ, что значитъ пережить въ подобной обстановк, день за днемъ, долгіе годы!