Кольцо Риторнеля (ЛП)

— Этот суд, — продолжил Порот, — созывается и действует под совместным управлением Двенадцати Галактик. Мы поклялись хранить мир и наказывать тех, кто может вызывать вражду, внутреннюю или внешнюю. В древних традициях каждой из Двенадцати Галактик есть пророчество об «Омеге» - окончательном, завершающем уничтожении всего сущего. Террор приблизил нас к этому, и мы никогда не должны забывать об этом. Согласно нашим законам, мы обязаны уничтожить планеты, признанные виновными в развязывании ядерной войны. В протоколе четко установлено, что ответчик Террор – именно такая планета. На самом деле, в данный момент, команда уничтожения ожидает нашего приказа взорвать массивные заряды, уже размещенные в ядре планеты, которые буквально распылят ее на атомы. Тем не менее, были высказаны сомнения относительно двух жизненно важных моментов, а именно, есть ли у нас кворум, а также является ли рассматриваемая планета на самом деле Террором. Мы, по своему усмотрению, решаем эти сомнения либо в пользу уничтожения, либо против. Но мы этого не сделаем. Однако мы приостанавливаем это разбирательство, включая любые действия в отношении планеты – ответчика, на период в тридцать дней, когда этот суд вновь соберется и продолжит рассмотрение этого вопроса, если дело все еще будет находиться на нашем рассмотрении. Так решено.

Арбитры медленно поднялись, и клерк начал скандировать. — Прошу всех встать! Этот благородный суд прерывает работу.

Андрек повернулся к Лоу. Сквозь густую коричневую щетину бороды паломник, казалось, улыбался.

— Вас это удовлетворяет? — спросил Андрек прямо.

— Да, конечно, дорогой мальчик. Риторнель сказал!

— Тогда, друг мой, начинайте объяснять… все.

— Так и будет, как только мы вернемся в сейсмографическую комнату.

Андрек только пожал плечами. Он не поверил этому. И его это больше не волновало. Более того, в самый подходящий момент он планировал расстаться с Лоу.

16. Антиматерия для Риторнель

Когда они вернулись в сейсмографическую комнату, Лоу украдкой взглянул на большие часы над головой, а затем, как бы предупреждая Андрека, указал на стулья и сел. — Начнем с Аматар? — спросил он.

Андрек вздрогнул. — Аматар? Если бы Лоу действительно собирался говорить об Аматар, он бы остался на некоторое время. Он взял стул и подался вперед. — Да. Я очень хочу услышать об Аматар.

— Вы знаете о почти смертельных травмах Оберона, когда его корабль попал в последнее сотрясение пространства здесь, восемнадцать лет назад.

— Хантир говорил нам.

— Независимо от его побуждений, Хантир говорил правду. Лоу наблюдал за Андреком через суженные глаза. — И он упомянул главного хирурга.

— Да. Это человек, который уничтожил моего брата.

— И тот, который создал Аматар.

— Создал? — Андрек сжал подлокотники кресла. — Что вы такое говорите?

— Вы слышали о практике партеногенеза, когда одна гоминидная клетка берется из живого тела, затем развивается сначала в бластулу, которая представляет собой микроскопический пузырек с одной полостью, затем в полностью организованную гаструлу, а затем, спустя несколько месяцев, в узнаваемый гоминидный плод?

— Я слышал об этом. Он использовался после депрессии, давным-давно, когда так много мутаций монстров угрожали естественному размножению. Сегодня это просто медицинская диковинка.

— Именно так. Но не совсем устаревший метод. На самом деле, восемнадцать лет назад, когда Оберон умирал в больничном крыле Большого Дома, его дядя, старый Регент, позвонил главному хирургу и велел ему начать работу над необходимыми культурами тканей. Они надеялись, что он добьется успеха, создаст младенца Оберона и сохранит линию Дельфьери. Итак, главный хирург создал культуры, десятки их, все из живых фрагментов костной ткани, которую он выбрал из груди Оберона. Костные фрагменты составили лучшие культуры тканей, так как костный мозг является лучшим источником клеток крови, эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов.

— Но Оберон не умер, — вмешался Андрек.

— Нет. Оберон не умер. К тому времени главный хирург завершил проявление своего таланта, известное как Римор.

— Омир, — сказал Андрек невыразительно.

— Да, так сказать, Омир – ваш брат. И, слушая Омира, Оберон решил жить.

— Поэтому культуры были выброшены.

— Все было не так просто. Когда главный хирург доложил Регенту, что его племянник будет жить, старик приказал главному хирургу уничтожить культуры, чтобы избежать проблем с преемственностью Дельфьери. Но у Оберона были другие планы. Из чувства извращенности и скуки, а также из желания причинить неудобства главному хирургу, этот высокомерный юноша приказал перенести ванны в его комнату. И там культуры умирали одна за другой, пока не осталось только две. Именно Оберон впервые заметил в течение последующих недель странность этих двух последних новообразований. Ни то, ни другое не было тем, чем должно было быть. В частности, Оберон потребовал провести испытания второго из них. Только тогда он обнаружил невозможное.

— Что обнаружил? — потребовал Андрек.

— Невозможное.

Андрек, стиснул зубы. Он знал, что сейчас не может ускорить информативный процесс Лоу.