Колыбель богов

Действительно, на каждодневные занятия приходили дети и подростки, только начинающие обучение, или профессиональные бойцы, которых минос призывал, когда они должны были постоять перед иноземцами за его честь.

— Ну что же, тогда готовься, — сказал ахеец. — Посмотрим, чего ты стоишь. Филактерии, надеюсь, ты принёс свои?

— Конечно!

— Что ж, иди к Отово, он поможет тебе вооружить твои кулаки.

Вооружение кулаков бойца называлось «мейликай». Оно состояло в обматывании вокруг руки длинных тонких ремней-филактерий длиной в шесть-семь локтей. Филактерии Даро были сделаны из хорошо вычиненной бычьей кожи, пропитанной маслом для придания ей мягкости и гибкости. Эти ремни, конечно же, были далеко не мягкими и использовались для усиления удара. И всё же главной их функцией была защита рук от повреждений.

Отово прежде был выдающимся кулачным бойцом. Но однажды сильнейший удар в голову повредил ему разум, и с той поры, чтобы не дать Отово помереть от голода, его взяли в палестру, где он помогал наставникам, — выступал в качестве носильщика, массажиста и готовил бойцов к поединкам, на что не требовалось большого ума и сообразительности. Увидев Даро, помощник наставника расплылся в бессмысленной улыбке. Он был малоразговорчивым, но со всеми приветливым и услужливым. Отово по-прежнему был здоров, как бык, а его кулачищам могли позавидовать лучшие бойцы Крита.

Даро вежливо поприветствовал его, и Отово сразу же, без лишних разговоров, стал для начала сноровисто бинтовать ему правую руку. Он обмотал четыре пальца так, чтобы можно было сжать кулак, а затем, пропустив свободный конец ремня по диагонали через наружную часть ладони, несколько раз обмотал его вокруг кисти.

Однажды Леокрит, который тепло относился к Даро, показал ему одну маленькую хитрость. Обычно большой палец не бинтовали, но он посоветовал Даро делать это всегда, дабы избежать травмы — вывиха или даже перелома пальца, что иногда случалось. Когда Даро высказал удовлетворение работой Отово, сжимая-разжимая кулаки, помощник наставника привязал верхнюю петлю филактерия к шнуру, который закрепил вокруг предплечья — чтобы во время боя ремни не распустились.

— Готов? — спросил Леокрит.

— А то как же, — весело ответил Даро.

Он чувствовал, как внутри у него поднимается бурная волна непонятного веселья. Даро всегда предавался упоению во время боя. Иногда это было сродни безумию. Даро не чувствовал в таком состоянии сильных ударов, но попасть в него было очень трудно, — сказывалась тренировки под руководством Апикаразоро. Ведь во время игры с тавросом достаточно было малейшей ошибки — и ты уже на его рогах.

Реакция священных танцоров превосходила человеческое воображение. Конечно (не всё это знали, но Даро трудно было провести), быков специально готовили к играм — чтобы они действовали так, как нужно тем, кто выходит против них. Однако животному не вставишь ум человека, и нередко тавросы входили в раж, и тогда только держись. Гибель людей на арене во время таврокатапсий отнюдь не была редкостью.

— Тогда для разминки поупражняйся с кирикосом, — распорядился наставник. — Он пока свободен.

Кирикос представлял собой мешок, наполненный финиковыми косточками (иногда его наполняли песком или зерном), на котором отрабатывалась сила удара. Он был свободно подвешен на уровне головы. Кирикос изготавливался из овечьей шкуры, вывернутой шерстью внутрь.

Занимающиеся неподалёку мальчики и юнцы, у которых ещё молоко на губах не обсохло (себя Даро считал вполне сформировавшимся мужчиной, хотя ему шёл всего лишь семнадцатый год), разбились на группы и перетягивали канат. Это азартное упражнение вырабатывало выносливость и ослиное упрямство, что было немаловажно во время кулачного боя. Мальчики до десяти лет упражнялись полностью обнажёнными, а те, кто постарше, были в лёгких набедренных повязках, которые мало что прикрывали. Их обнажённые тела блестели под солнцем, так как перед занятиями они натирали тело оливковым маслом.

Его заметили. Мальчики зашептались, обмениваясь впечатлениями. Многие из них были свидетелями тренировочных боёв, из которых Даро почти всегда выходил победителем.

Даро обрабатывал кирикос — резво носился вокруг него, со всех сторон нанося потрясающе быстрые и резкие удары, пока пот не стал заливать глаза. Это было редким явлением. Похоже, он и впрямь был не в лучшей форме.

— Ну что, начали? — спросил Леокрит, критическим взглядом окинув потного Даро.

— Начали!