Колыбель богов

В соседних кладовых находилось оружие: бронзовые ксифосы и кинжалы, копья и наконечники для них, большие кожаные щиты, имеющие форму двух соединённых вместе овалов, латы, поножи, наручи, однолезвийные боевые секиры и двойные топоры — лабрисы. Всё это было тщательно смазано жиром для длительного хранения. Луки и стрелы находились в кладовых верхних этажей; на них тёмные непроветриваемые помещения цокольного этажа действовали разрушительно.

В других складах лежали кучи топоров, кирок, молотков, серпов, колунов, в специальных деревянных стойках были закреплены бурава, ломы, длинные долота, пилы... Всё это добро, необходимое для оснащения многочисленных слуг и рабов, трудившихся на благо миноса, было изготовлено из бронзы, меди, а кое-что даже из камня. Поблизости от этих складов располагались огромные ямы, закрытые сверху плитами. В них хранилось зерно — пшеница и ячмень, а также бобы и горох. Здесь же находились помещения, где рабы занимались переработкой плодов для длительного хранения.

А были ещё кладовые с тканями (как местного производства, так и привозными), с одеждой, вычиненной кожей для обуви, хранилища лёгких кожаных доспехов, щитов и ремней. В некоторых из них находились звериные шкуры, овчина, шерсть, запасы льняных ниток для ткачих, бычьи рога для поделочных работ и украшения шлемов, кабаньи клыки, из которых делали обкладку кожаных шапок, заменявших шлемы... В общем, богатства, хранившиеся в складах и кладовых миноса, поражали воображение.

Кое-что было товаром, предназначенным на вывоз, хотя купцы Крита торговали в основном изделиями своих мастеров, а не занимались перепродажей и тем более не вывозили накопленные ценности. В складах и кладовых, особенно тех, где хранилось продовольствие, находился неприкосновенный запас всего необходимого на случай всенародных бедствий — разорительной войны, землетрясений или неурожая.

Атенаис уже получила очень ценные краски, привезённые из Айгюптоса, за расходованием которых следили особенно тщательно, и они столкнулись у выхода из кладовой. Девушка, увидев Даро, от неожиданности едва не уронила корзинку, дно которой было сплошь уставлено горшочками с перетёртыми в мелкую пыль красками. В процессе работы Атенаис смешивала их, добавляя по необходимости хорошо очищенную воду, разнообразные клеи и масла, а также прозрачные лаки для защиты готовых фресок от влаги. Это был очень сложный процесс, большая тайна мастеров, потому что при высыхании краски меняли цвет и требовался настоящий талант, чтобы на стене проявилось именно то, что мастер задумал, — в нужной цветовой гамме, ярко и сочно.

— Даро... — Голос девушки напоминал дуновение тёплого весеннего ветра.

— Атенаис... — Даро смотрел на девушку с невыразимой нежностью.

Больше ничего сказано не было, но юноша и девушка, не сговариваясь, сразу направились к выходу из Лабиринта. В парке они уже давно нашли одно укромное местечко, где их никто не мог ни видеть, ни слышать...

Однако оставим их наслаждаться обществом друг друга. Ничто не ново под луной, в том числе невинный лепет влюблённых и трепетное слияние двух любящих сердец. Любовь — удивительное, возвышенное чувство, которое так обожают все творческие личности. Но она может не только творить и созидать, но и разрушать. Пройдёт совсем немного времени от описываемых событий — всего триста лет[95] — и любовь троянского царевича Париса к Елене, жене Менелая, царя Спарты, погубит богатое и сильное государство, которое называлось Троя, и разрушит до основания его столицу, сияющий Илион.

Вечер подкрался незаметно. Из бездонной глубины изрядно потемневшего небесного свода на землю начали опускаться сумерки, кое-где уже проклюнулись первые звёзды, только двурогая вершина самой высокой горы острова Иды всё ещё светилась чистым золотом в последних отблесках солнечного заката. В городе и в Лабиринте начали зажигать светильники, но гореть они будут недолго — в Коносо рано ложатся спать, но и встают затемно. Повелитель Крита молился на верхней террасе, провожая солнце, медленно ныряющее в море. Адиунский бык удаляется на ночь в гости к своему подземному брату, Колебателю Земли, и путешествие это небезопасно. Поэтому Аройо желал Адиунскому быку доброго пути и умолял своего владыку благополучно вернуться завтра, чтобы разбудить всё живое и вдохнуть в него новую жизнь.

Даро, совершенно счастливый, брёл домой по тёмным улицам Коносо, не разбирая дороги. Перед его глазами стоял образ Атенаис. «О боги, благодарю вас за всё!» — шептали его губы. Атенаис пообещала быть его и только его, и дала клятву ждать Даро, столько потребуется. Ведь теперь её возлюбленный воин, командир корабля, а это значит, что ему предстоят дальние походы...