Колыбельная

— Мне показалось, что участие господина Жигаря исключено, — осторожно заметила я, понимая, что выбора у меня нет и придется соглашаться. А уж что делать потом… кажется, я слишком долго полагалась на Люта. Надеялась, наивная, что он сумеет вытащить меня, позабыв, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Я должна справиться со всем сама, и я справлюсь.

— Бросьте, — без эмоций попросил Сам. — Мне известно, что эмпатический сигнал усиливается с каждым новым членом связки. В операции будет участвовать каждый из них.

Я собралась было спросить, как планируется организовать участие человека, который находится под арестом, но прикусила язык.

Что бы ни говорил Лют, Сам его тоже опасался. Пожалуй, из всех виденных мною особистов именно у господина Жигаря были все шансы потеснить начальство в этом кабинете — а то и вовсе заменить. Потому-то Сам и поспешил так с арестом, и теперь ему нужны доказательства — если не превышения служебных полномочий, то хотя бы излишней личной заинтересованности, не Люта — так моей.

А значит, мое дело — держать язык за зубами.

И ни за что, ничем и никак не выдавать, что магии у меня — аккурат на то, чтобы ликвидировать начальство к чертям…

Глава 15. What could go wrong?*

*(англ.) Да что может пойти не так?

Время до начала операции мне предстояло провести в крайнем домике рядом с псарней. Из всех развлечений — окно в спальне и обленившиеся в отсутствие Люта особисты, шныряющие вокруг. Один раз ко мне забежал штатный психолог, сменивший Ярину, но он ограничился тем, что с кислым видом пересказал уже прочитанное мной экспертное заключение и в максимально вежливой форме выразил свои сомнения в том, что кучка враждующих идиотов сумеет перетащить дракона на следующую ступень принятия. Я тоже не слишком-то верила в наши силы, и особист это явно понял и даже честно попытался найти для меня слова поддержки, но они мало что дали. Если мне что и требовалось, так это пара месяцев постоянных сеансов у соответствующего специалиста — но столько времени у меня не было.

Двухметровая полоса песка пришла в негодность уже к вечеру следующего дня. Беляна ходила возмущаться, но ей не хватало авторитета — да и сама она была не прочь выскочить из купола на похрустывающий под ногами песочек и от души просмолить легкие. Будь Лют на свободе, полосу бы подсыпали во время каждого его перекура, а в его отсутствие господа особисты предпочитали надеяться на биометрический замок.

Сам помалкивал: то ли рассчитывал, что Лют как-то прознает о халатности моих охранников и взбунтуется, то ли надеялся, что это сделаю я — но я предпочитала отсиживаться в домике и не отсвечивать.

Для временных постояльцев в спальне держали кровать и шкаф; из него я кое-как выкрутила при помощи Беляниной пилки один из металлических уголков, на которых держалась бельевая полка. Уголок отлично пролезал в щель в окне, и на нем потихоньку, буквально по паре грамм в день, конденсировалась ледяная магия. Я нервничала, но искать металлические предметы покрупнее, чтобы накопить больше магии, не рисковала. Металлический уголок в окне еще можно было объяснить необходимостью микропроветривания, а вот какой-нибудь нож в оконном переплете однозначно вызвал бы вопросы.

Когда Беляну сменял Велерад Душанович, неизменно разговорчивый и дружелюбный, она возвращалась бледной и усталой, но непреклонно подсовывала мне небольшие кусочки зеленоватого магического льда, испачканного в засохшей крови. Особистка ничего не говорила о Люте и не позволяла мне задавать вопросы, зато охотно рассказывала о Найдене.

На нем, как обычно, заживало, как на собаке. Мой совет либо поплотнее закрывать окно, либо снять с него металлические наручники несколько притормозил процесс, но никто не сомневался, что до выздоровления и, соответственно, начала операции оставались считанные дни.

Я ждала со смешанным чувством и убивала время тем, что рылась в Сети в поисках эльфийских легенд. Через три дня я уже заучила отдельные фразы на альго и даже потихоньку начала разбираться в эльфийских правилах построения речи; это был единственный способ не доводить до истерики Тайку, чутко улавливающую малейшие изменения настроения хозяйки.

Пока Сам пытался избавиться от Люта, было глупо даже заикаться о том, чтобы увидеться с ним. Как бы мне ни хотелось обнять его, прижаться щекой к плечу, спрятаться за ним ото всего на свете, как за каменной стеной, — я оказалась и его главной ошибкой тоже. И если Найдену все сошло с рук, то у Люта никакой возможности торговаться с властями не было.

Я не имела права его подводить.

Но каждый час, каждый день приближал тот момент, когда я должна была выполнить договоренность с Самим и уйти вместе с найденышем, а никакого плана по спасению я так и не придумала. Оставалось только уповать на магию — благо возможностей накопить ее, не привлекая внимания, было великое множество.