Читаем Комацу (СИ) полностью

- У меня и раньше их не было! - удивился охотник.

- У вас острый нюх, Торико-сан, это все объясняет.

- Хм… Кстати, Комацу, сможешь приготовить из этого, - он кивнул на гору мяса за собой, - праздничный ужин по случаю освобождения Зебры.

- Праздничный ужин в тюрьме? - с сомнением спросила девушка.

- Ага.

- Хорошо, - ради плохого человека Торико определенно не стал бы так стараться. Тем более, они друзья… - Хорошо, я постараюсь, - Комацу загорелась. Столько потрясающего мяса, интересных ингредиентов. - А что предпочитает Зебра-сан?

- Он всеядный, - засмеялся Торико.

- Нет, так не пойдет! - решительно отвергла этот вариант Комацу. - У каждого человека есть что-то, что он любит больше всего. И Зебра-сан не может быть исключением.

- Мясо. В любом виде, - сдался Торико.

- Отлично! - подпрыгнула Комацу. Страхи Медовой тюрьмы отошли на задний план перед возможностью показать свое мастерство. - Я обязательно постараюсь, чтобы ему понравилось. У меня даже особые специи и приправы имеются…

Торико со снисходительной улыбкой смотрел на оживленную девушку. Определенно, взять ее с собой, было отличной идеей.

Да и не хотелось ехать куда-то без нее. С Комацу приключения становились только веселее и насыщеннее.

Узкая скала, с вершины которой свисало здание, похожее на улей.

- Вот мы и пришли.

- Мы вас ждали, Торико-доно, Комацу-доно.

Девушка подскочила от неожиданности, когда рядом словно из воздуха возник высокий мужчина с изрезанным шрамами лицом и в ярком розовом пиджаке в черный горошек. От такого сочетания зарябило в глазах.

- Меня зовут Обан. Я заместитель начальника тюрьмы.

- Если вы знали, что мы приедем, почему не встретили? - удивился Торико.

- Торико-доно, сейчас вокруг тюрьмы как раз меняется климат, и начинается сезон, который весьма опасен. Мы стараемся лишний раз не покидать тюрьму.

- Что за сезон?

- Сезон, когда могут напасть лесные демоны.

- Д-демоны? - Комацу стало немножечко… нехорошо.

- Если повезет, вы их увидите. Хотя, скорее, это называется “не повезет”, - улыбка заместителя тюрьмы была жуткой.

Пока он просвещал Торико о пыточных меню, голодовках, что устраивают заключенным, их страданиям, Комацу осматривалась по сторонам. Разные уровни, и в каждом человеку отказывают то в любимой еде, то в удовольствии от ее поедания, то просто в пище и воде. В Эру гурманов, когда еда растет повсюду, когда люди разбираются и восхищаются ею, Медовая тюрьма - обратная сторона медали. Темная сторона.

Как повар, она всегда думала о том, как доставить удовольствие своей готовкой. И впервые сталкивалась с тем, как людей лишают еды. Мерзкое ощущение, тоскливое.

- Мы пришли, - Обан остановился перед высоченными дверями, украшенными вырезанными фруктами и овощами. Они были даже больше, чем в доме у Мелка. - Здесь кабинет начальника тюрьмы Лав-самы.

Навстречу им вышла маленькая, даже меньше Комацу, женщина в полосатом костюме пчелки. С пухленькими щечками, маленькими черными глазками.

- Проходите, - она деловито засеменила внутрь, забралась в глубокое креслице насыщенно розового цвета, взяла чашечку чая. - Ичирью предупреждал, что вы приедете. Я Лав, начальник тюрьмы.

- Какая красотка! - глаза Торико наполнились восхищением, почти обожанием. - Комацу, присмотрись!

- Э, Торико-сан, я вроде как девушка, меня такое не интересует, - смущенно пояснила Комацу.

Начальник Лав захихикала.

- Не интересует? Взгляни на меня, девочка.

Комацу перевела на нее взгляд. Зрение на секунду помутилось, как будто… как будто что-то воздействовало на нее. Девушка вздрогнула и высунула кончик языка. Если это газ, она это почувствует.

Неосязаемый, сладковатый привкус… как у сладкой ваты или… хлороформа.

Девушка встряхнулась, начальник Лав не изменилась. Лишь на ее лице огромными буквами читалось удовольствие от манипулирования.

- Ничего не вижу. Вы совсем не изменились, Лав-сан, - мило улыбнулась Комацу.

- Да? - вспыхнула женщина. - А так?

В голове молоточками забил приказ “Признай меня лучшей”, но Комацу не зря в свое время занималась токсикологией. Она научилась противостоять даже таким вот воздействиям на разум. С ней отлично поработали в лаборатории, чтобы Скорпион не была украдена или не ушла, подчиняясь кому-то еще.

- Нет.

- Как? Комацу, она восхитительна, - Торико разве что слюни не пускал.

А девушка с некоторой неприязнью поняла, что лучше не знакомить Лав с Коко. Это вызывало… странное желание отравить кого-нибудь… кого-нибудь в костюме пчелки. Даже представить себе, что у Коко будет такая реакция….

- Ладно, - воздействие закончилось. Торико изумленно встряхнулся, как собака, что вылезла из воды.

- Феромоны, - подумав, произнес он. Проанализировал свои ощущения и понял, чем на него воздействовали.

- Умничка, иного я от тебя и не ожидала, Торико-тян, - захлопала в ладоши начальник Лав. - А вот твоя подруга интересная, даже слишком. Сумела распробовать мои феромоны на вкус. Такое не под силу даже членам семерки дегустаторов.

Торик и Обан с изумлением посмотрели на девушку, Комацу покраснела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство